О чудесах прп. Паисия Святогорца

[Позывной ~Любочестие~]

В житии старца, в свидетельствах знавших и не знавших его лично людей находится множество случаев о чудесах преподобного. В его "Словах" нет прямого указания, тем паче от самого старца о творимых им чудесах. Но мы не сомневаемся в их многочисленности и неиссякаемости.

***

7 сентября 2013 мощный мотоцикл на большой скорости пересекал старое шоссе Афины - Патры рядом с Ксилокастро. И примерно в 22 часа, когда тьма уже покрыла горы, какая-то деревенская машина сбила мотоцикл со всего хода.

Я увидел святого старца над телом сына и легко его узнал. Старец обернулся ко мне и погрозил пальцем

Молодой мотоциклист, Танасис, вылетел с дороги метров на десять в оливковую рощу. Части мотоцикла валялись повсюду, затрудняя движение на дороге.

Его нашли родители, возвращавшиеся домой на своей машине буквально через 5 минут после аварии. Танасис лежал неподвижно в критическом состоянии. Все тело было окровавлено, дыхание становилось все слабее.

Испуганные родители вызвали скорую помощи, а Вангелис Кондонатцис, отец парня, пытался увидеть признаки жизни.

Но в больнице Коринфа врачи успокоили родителей: каким-то чудесным образом после сильнейшего столкновения на теле нет ни одного перелома! Через 10 дней мотоциклиста выписали.

На следующий день после незабываемого чуда отец во сне увидел святого Паисия: "Я увидел святого старца над телом сына и легко его узнал. Хотя я и был во сне, но все видел как будто и не спал. Старец обернулся ко мне и погрозил пальцем. Нужно признаться, я практически ничего не знал ни о его жизни, ни о нем самом, - рассказал Вангелис Кондонатцис.- Танасис очень сильно ударился об асфальт. Когда мы вернулись на место аварии, мотоцикл был разбит на тысячи кусков, и мы удивлены тем, что он вообще смог выжить. Врачи тоже недоумевают. Это настоящее чудо, которым мы обязаны молитвам святого Паисия".

www.pravoslavie.ru/news/81511.htm

@темы: Паисий Святогорец

---

Преображение Господа нашего Иисуса Христа

[Позывной ~Любочестие~]

Святитель Григорий (Палама)

Беседа на Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа

Для изъяснения таинства настоящего празднества и уразумения истины необходимо нам обратиться к самому началу нынешнего чтения Евангелия: «И по днех шестих поят Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возведе их на гору высоку едины» (Мф. 17, 1). Спрашиваем прежде всего, откуда Евангелист Матфей начинает счет шести дней, после которых наступил день Преображения Господня, то есть с какого дня? Как показывает ход речи, с того, в который Спаситель, наставляя учеников Своих, сказал им: «приити бо имать Сын Человеческий во славе Отца Своего», и прибавил: «аминь глаголю вам, суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Сына Человеческаго грядуща во Царствии Своем» (Мф. 16, 27, 28), то есть, Свет предстоявшаго Преображения Он назвал Славою Отчею и Своим Царством. Это показывает и яснее раскрывает Евангелист Лука, говоря: «бысть же по словесех сих яко дний осмь, и поем Петра, и Иоанна, и Иакова, взыде на гору помолитися. И бысть, егда моляшеся, видение лица Его ино, и одеяние Его было блистаяся» (Лк. 9, 28-29). Но как согласить их между собою, когда один определенно говорит о промежутке восьми дней между беседой и явлением, а другой (говорит): «по днех шестих»? Слушайте и разумейте.

На горе было восемь, но видимы были только шесть: трое – Петр, Иаков и Иоанн, возшедшие вместе с Иисусом, увидели там стоящих с Ним и беседующих Моисея и Илию, так что всех их было шесть; но вместе с Господом, конечно, были и Отец, и Дух Святой: Отец – гласом Своим свидетельствуя, что Сей есть Его Сын возлюбленный, а Дух Святой – воссиявши с Ним в светлом облаке. Таким образом, те шесть составляют восемь и по отношению к восьми не представляют никакого разногласия; равным образом не разногласят и Евангелисты, когда один говорит: «по днех шестих», а другой: «бысть по словесех сих яко дний осмь»; но этими двоякими словами как бы дают нам некий образ таинственно, а вместе с тем явственно присутствовавших на горе. Разумеется, всякий, согласно с Писанием рассуждающий, знает, что благовестники согласны друг с другом: Лука сказал о восьми днях, не противореча Матфею, изрекшему: «по днех шестих», – не присоединяя день, в который были произнесены те слова, а также дня, в который Господь преобразился (каковые дни Матфей представляет подразумевать разумно рассуждающим); Евангелист Лука не говорит: «по днех осьмих» (как евангелист Матфей: «по днех шестих»), а: «бысть яко дний осмь». Но тем, в чем Евангелисты кажутся разногласящими, они друг чрез друга показывают нам великое и таинственное. В самом деле, почему один сказал: «по днем шестих», а другой, оставив без внимания седьмой, припомнил о восьмом? Потому что великое зрелище Света Преображения Господня есть тайна восьмого дня, т. е., будущего века, имеющего открыться после погибели сотворенного в течение шести дней мира. О силе Божественнаго Духа, чрез которую достойным открывается Царствие Божие, Господь предрек: «суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие пришедшее в силе» (Мк. 9, 1). Везде присутствует Царь всяческих и везде – Царствие Его, так что пришествие Царства Его не обозначает перехода его с одного места на другое, но откровение его силой Божественнаго Духа, потому и сказано: «пришедшее в силе». И эта сила явится не просто обыкновенным людям, но стоящим с Господом, то есть, утвержденным в вере в Него и подобным Петру, Иакову и Иоанну и прежде всего им самим как свободным от нашего природного уничижения. Поэтому, и ради этого именно, Бог являет Себя на горе, с одной стороны нисходя со Своей высоты, а с другой – возводя нас из глубины уничижения, так что Невместимый действительно вмещается смертной природой; и такое явление, конечно, гораздо превосходнее и выше ума как произведенное силой Божественного Духа.

Итак, Свет Преображения Господня не рождается и не исчезает и не подлежит чувствовательной способности и, хотя он был созерцаем телесными очами в течение краткого времени и на незначительном верху горы, но и таинники (ученики) Господа на то время перешли от плоти к духу посредством изменения чувств, произведенного в них Духом, и таким образом увидели, чем и насколько облагодетельствовала их сила Божественного Духа – этот Неизреченный Свет. Не постигающие же этого измыслили, что избранные из апостолов видели Свет Преображения Господня чувствительной и сотворенной силой (способностью), – и чрез это покушаются низвести в тварь не только тот Свет, Славу Божию и Царство, но и Силу Божественного Духа, чрез которую достойным открываются Божественные тайны. Вероятно, таковые не слышали слов апостола Павла: «ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его. Нам же Бог открыл есть Духом Своим: Дух бо вся испытует и глубины Божия» (1 Кор. 2, 9, 10).

Итак, по наступлении восьмого дня, Господь, взявши Петра, Иакова и Иоанна, взошел на гору помолиться: ибо Он всегда или один молился, удаляясь от всех, даже от самих апостолов, как, например, в то время, когда насытил пятью хлебами и двумя рыбами пять тысяч человек, кроме женщин и детей (Мф. 14, 19-23), или, взявши с Собою немногих, которые превосходили прочих, как было при приближении спасительной страсти, когда, сказав прочим ученикам: «седите ту дондеже шед помолюся тамо» (Мф. 26, 36), – взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна. Вот и теперь, взявши только этих же, Господь возвел их на высокую гору одних и преобразился пред ними, то есть, в глазах их. «Что значит – преобразился?», – вопрошает Златословесный Богослов (Златоуст) и отвечает: «открыл, то есть, им нечто из Своего Божества – столько, сколько они могли вместить, и показал в Себе обитающего Бога». Евангелист Лука говорит: «бысть, егда моляшеся, видение лица Его ино» (Лк. 9, 29); у евангелиста же Матфея читаем: «и просветися лице Его, яко солнце» (Мф. 17, 2). Но Евангелист сказал это не в том смысле, чтобы тот Свет почитать за подлежащий чувствам (да удалится от нас ослепление ума тех, которые не могут представить себе ничего выше, подлежащего чувствам!), а желая показать, что Христос Бог – для живущих и созерцающих духом есть то же, что солнце – для живущих во плоти и созерцающих чувством: ибо другого Света для ведения Божества и не нужно тем, которые обогащены Божественными дарованиями. Возсиял же оный Неисповедимый Свет и таинственно явлен апостолам и начальнейшим из пророков в то время, когда (Господь) молился; этим показано, что родительницей этого блаженнаго видения была молитва, что блистание происходило и являлось от соединения ума с Богом, и что оно подается всем тем, которые, при постоянном упражнении в подвигах добродетели и молитвы, устремляют ум свой к Богу. Истинную красоту свойственно созерцать только очищенному умом; пристально же взирающий на сияние ее принимает как бы некое участие в ней, как бы начертывает некоторый яркий луч на своем лице; потому-то и лице Моисеево просветилось от собеседования с Богом. Знаете ли, что Моисей преобразился, взойдя на гору, и там увидел Славу Божию? Но он (Моисей) не сам произвел, а только потерпел преображение; Господь же наш Иисус Христос Сам от Себя имел оный Свет. По этой причине, собственно, Он и не имел нужды в молитве для того, чтобы осиять Божественным Светом плоть Свою; но только показал, откуда оный Свет нисходит на святых Божиих, и каким образом можно созерцать его; ибо написано, что и святые «просветятся, яко солнце» (Мф. 13, 43), то есть, всецело проникнутые Божественным Светом узрят Христа, Божественно и неизреченно провозсиявшего, у Которого блистание, происходя от Божественного естества, явилось на Фаворе общим и плоти Его, по причине Ипостаснаго единения.

Мы веруем, что Он явил в Преображении не другой какой-либо свет, но только тот, который сокрыт был у Него под завесой плоти; этот же Свет был Свет Божеского естества, поэтому и Несотворенный, Божественный. Так, и по учению Богословствующих отцов, Иисус Христос преобразился на горе, не восприявши что-либо и не изменившись во что-либо новое, чего до того не имел, но показав ученикам Своим только то, что у Него уже было, отверзши очи их и сделавши их из слепцов зрячими. Видишь ли, что очи, видящие по природе, слепы по отношению к тому Свету?

Итак, Свет этот не есть свет чувственный, и созерцавшие его не просто видели его чувственными очами, но измененными силой Божественного Духа: они изменились и только таким образом увидели перемену, происшедшую при самом принятии нашей бренности, обоженной соединением с Словом Божиим. Отсюда и Зачавшая и Родившая чудесно узнала, что Рожденный от Нее есть воплотившийся Бог; и Симеон, лишь только принял этого Младенца на руки; и старица Анна, вышедшая к сретению – ибо Божественная сила просвечивалась, как бы сквозь стеклянную оболочку, сияя для имеющих чистые очи сердца.

Да и для чего Господь пред началом Преображения избирает главнейших из лика апостольского и возводит их с Собою на гору? Конечно, для того, чтобы показать им нечто великое и таинственное. Что же особенно великого и таинственного в показании чувственного света, который обильно тогда имели уже не только избранные, но и остальные апостолы? Какая была нужда для них в изменении силой Духа очей их для созерцания того Света, если он чувственный и сотворенный? Как можно Славу и Царство Отца и Духа Святого представлять в каком-то чувственном свете? Неужели в подобной Славе и Царстве придет Христос Господь и в скончание века, когда не будет нужды ни в воздухе, ни в пространстве, ни в чем-либо подобном, но когда, по свидетельству апостола, «Бог будет всяческая во всех» (1 Кор. 15, 28), то есть, будет заменять все для всех? Если же – все, то, следовательно, и свет. Отсюда явно, что Свет Фаворский был Светом Божественным! И Евангелист Иоанн, наученный Божественным Откровением, ясно говорит, что будущий вечный и пребывающий град не будет «требуя солнца и луны, да светят в нем: Слава бо Божия просвети его, и светильник его – Агнец» (Апок. 21, 23). Не ясно ли, что он показывает здесь Того же Иисуса, Который ныне на Фаворе Божественно преобразился, и плоть Которого сияла, как светильник, являющий Славу Божества восшедшим вместе с Ним на гору? Равным образом и об обитателях того града тот же Богослов говорит: «не потребуют света от света, ни света солнечнаго, яко Господь Бог просвещает я: и нощи не будет тамо» (Апок. 22, 5). Но какой же, спрашиваем, есть другой свет, у котораго «несть пременение или преложения стень» (Иак. 1, 17)? Какой есть свет непреложный и незаходимый, если не Свет Божества? Притом, Моисей и Илия (и особенно первый, который, явно, присутствовал духом, а не плотью) посредством какого чувственного света могли быть осияны, видимы и познаны? ибо и о них написано: «явльшася во Славе, глаголаста же исход Его, его же хотяше скончати во Иерусалиме» (Лк. 9, 31). И как иначе апостолы могли узнать тех, кого никогда до того не видели, если не при таинственной силе Божественного Света, открывшего мысленные очи их?

Но не станем утомлять внимания вашего дальнейшим изъяснением слов Евангелия. Будем веровать так, как научили нас те самые, которые просвещены от Самого Христа, поскольку только они одни знают это хорошо: ибо тайны Божии ведомы, по словам Пророка, одному Богу и Его присным. Мы же, разумея тайну Преображения Господня по их наставлению, будем и сами стремиться к озарению этим Светом и возгревать в себе любовь и стремление к Неувядаемой Славе и Красоте, очищая духовные очи от земных помыслов и огребаясь от тленных и скоропреходящих сладостей и красот, помрачающих одежду души и ввергающих в огнь гееннский и тьму кромешную, от которых да освободимся озарением и познанием Невещественного и Присносущного Света преобразившегося на Фаворе Спаса нашего, во Славу Его, и Превечного Отца Его, и Животворящего Духа, Которых Едино Сияние, Едино Божество, и Слава, и Царство, и Сила ныне и присно и во веки веков. Аминь.

@темы: Праздники, Святые отцы, Иконы Господа

---

Успенский пост

[Позывной ~Любочестие~]

Дорогие сообщники!

Поздравляем с началом Успенского поста! Дай нам Боже сил провести его благочестиво, с разумом и достойно встретить праздник Успения Богоматери!

***

1 августа по церковному календарю (14 августа — по новому стилю) начался Успенский пост. Это самый непродолжительный пост, предваряющий праздник Успения Божией Матери, но почти такой же строгий, как Великий.

В начале каждого многодневного поста мы стараемся настроиться на преодоление этой духовной дистанции. Но в отличие от олимпийского старта, к которому спортсмен подходит в своей наилучшей форме, а на финише остается без сил, духовный старт предпринимается как раз для того, чтобы сделав некий рывок, совершив усилие, к окончанию поста подойти еще более сильным и свежим. В этом и заключается смысл любого самоограничения: отдавая силы физические и напрягая свою волю (для молитвы и богослужения), взамен получить от Бога силы духовные для встречи и осмысления великих христианских праздников, которые завершают многодневные церковные посты.

Кратким отрезком на длинном протяжении церковного года представляется нам двухнедельный Успенский пост. Он, действительно, довольно строгий: рыба разрешается только на праздник Преображения Господня — 19 августа; в понедельник, среду и пятницу полагается сухоядение, во вторник и четверг — горячая пища без масла, и только в субботу и воскресение дозволяется горячая пища с маслом. Так об этом говорит церковный Устав, но, конечно, не у всех есть возможность строго поститься, поэтому каждый раз, готовясь к посту (или уже начав его) мы рассчитываем свои телесные силы, если нужно, берем благословение на послабления по немощи, и, самое главное, стараемся наметить какие-то духовные вершины, достижение которых и является главным содержанием любого поста.

Много раз уже со страниц православных СМИ говорилось о том, что пост телесный — это основание, почва для того, чтобы из него мог родиться настоящий пост души. По слову аввы Дорофея, «мы не в пище только должны соблюдать меру, но удерживаться и от всякого другого греха, чтобы, как постимся чревом, поститься нам и языком, удерживаясь от клеветы, от лжи, от празднословия, от уничижения, от гнева и, одним словом, от всякого греха, совершаемого языком... поститься и глазами, то есть не смотреть на суетные вещи, на давать глазам свободы, ни на кого не смотреть бесстыдно и без страха... и руки, и ноги должно удерживать от всякого злого дела». Делающий так может надеяться на то, что путь его поста будет верным, и в конце он увидит в себе не утомленное тело, озлобленную душу и остывшее сердце, но духовному зрению его откроется до того сокровенный смысл праздника Успения.

Что же может воспрепятствовать нам бодро, даже с учетом телесной немощи, болезней или старости, пройти постный путь? Прежде всего, это ослабление воли, как одного из самых поврежденных грехом проявлений личности человека. Двоящиеся мысли не только лишают человека твердой опоры для совершения любого доброго дела, но, сочетаясь с расслаблением, скорее склоняют нас ко греху. Конечно же, мы восклицаем вместе с апостолом Павлом: «если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим. 7, 20), но выбор в пользу греха — это всегда произволение самого человека. Замечательно сказал о таком произволе святитель Феофан Затворник: «Много греха и в каждом лице и в обществе: но все это не необходимо определят нас на грех. Грех всегда дело свободы: борись, и не падешь. Падает только тот, кто не хочет бороться. Отчего не хотим бороться? На хотенье и нехотенье нет устава: хочу, потому что хочу; и не хочу, потому что не хочу: самовластие — вот источное начало; дальше его нельзя идти».

Укрощение собственной воли и ее конечное исцеление — дело не одного поста. Хотя в начале каждого мы надеемся хотя бы отчасти научиться направлять свою пока еще не исцеленную волю к духовному желанию: хотеть молится, хотеть разговаривать с Богом, хотеть что-то делать для Бога, Церкви и ближних. И на этом пути одна из самых главных задач — бережное отношение ко времени, которое отпущено нам Богом.

Ко Господу мы не сможем прилепиться за время земной жизни, не испрашивая Его помощи. Подготовиться к главной встрече в своей жизни, как это сделала Божия Матерь, мы также не сможем без Ее помощи. Богоматерь является как бы границей между тварным естеством и Богом, и к Ней мы тоже обращаемся за спасением. По слову святителя Игнатия Кавказского, «Ей даны особенная власть и особенное дерзновение ходатайствовать пред Богом о человечестве. Святая Церковь, обращаясь с прошениями ко всем Ангелам и Архангелам, говорит им: “молите Бога о нас”, к одной Богоматери она употребляет слова: “Спаси нас”».

Иеромонах Дорофей (Баранов)

www.pravoslavie.ru/

@темы: Успенский пост

---

Слово на день праздника свт. Николая. О смирении

[Позывной ~Любочестие~]

Недавно мы опубликовали Слово на празднество Казанской иконы архиепископа Серафима (Соболева). Сегодня, в рождество свт. Николая Мирликийского, мы поздравляем вас с этим праздником и предлагаем еще одну проповедь архиепископа Серафима.

Слово на день праздника святителя Николая.

О смирении.

Каждый раз, когда св. Церковь празднует память святителя, то за литургией в евангельском чтении она предлагает нашему внимание заповеди Христа о блаженствах. И вот на что мне хотелось бы ныне, в день памяти святителя Николая Чудотворца обратить внимание ваше, возлюбленные во Христе братия и сестры: почему в начале сих заповедей Господь ублажает нищету духовную, т. е. смирение?

Ответ на этот вопрос, содержится в словах тропаря в честь св. Николая Угодника: "Смирением стяжал еси высокая, нищетою богатая." Из этих слов явствует, что вся высота нравственной христианской жизни и все богатство благодати Св. Духа приобретаются смирением. Оно есть основа всего нашего спасения. Отсюда понятно, почему Господь положил в основу всех Своих заповедей блаженства заповедь о смирении.

Без смирения нельзя плакать о грехах, ибо как гордый будет плакать о грехах своих, когда он не сознает в себе этих грехов, себя всегда оправдывая, а других обвиняя? Без смирения нельзя быть кротким, ибо гордый не прощает обид. Без смирения нельзя алкать и жаждать правды Христовой, ибо гордый алчет и жаждет только того, чтобы все считали за правду его собственные взгляды, хотя бы они были ложными. Без смирения нельзя быть милостивым, ибо гордые жестокосерды. Без смирения нельзя иметь чистого сердца, ибо гордыня есть вместилище всякого нечестия и пороков. Без смирения нельзя быть и миротворцем: гордость не только не содействует миру, но она есть источник злобы, вражды и всякой смуты среди людей. Без смирения нельзя взять на себя подвиг быть гонимым за правду Христову, а тем более нельзя переносить поношение, изгнание и всякую клевету ради Христа, ибо гордый может быть гонимым и терпеть все несчастья, вплоть до смерти, но только ради своей гордыни.

Таким образом, без смирения нельзя ступить и шага для совершения истинно христианского доброго дела, которое, будучи основанным на смирении, им сопровождается и отличается, как самою характерною чертою. Эту истину Господь засвидетельствовал в Своей нагорной проповеди не только тем, что поставил на первом месте заповедь о смирении, но и теми словами Своими, в которых заповедал нам совершать тайно милостыню, молитву и пост и так творить добрые дела, чтобы левая рука наша не знала, что дает правая. Вот почему св. угодники Божии, эти истинные ученики Христовы, старались скрывать свои добрые дела от взора других. Некогда св. Пимена Великого спросили, какая добродетель самая высшая. Он сказал: "та, которая совершается тайно."

Памятуя учение Христа о значении смирения для христианской жизни, зная, что добродетельная жизнь святых была проникнута смирением и им отличалась, как самым существенным своим свойством, потщимся и мы, возлюбленные, иметь смирение, без которого никогда мы не сделаемся истинными христианами.

Конечно, приобретение смирения есть самый трудный из всех подвигов. Нередко даже Сам Господь, посылая нам великие испытания и скорби, не может заставить нас смириться, что мы знаем с вами, возлюбленные о Христе чада, по опыту своей жизни. Однако, без смирения мы никогда не достигнем спасения. Поэтому потщимся его приобрести хотя бы сначала в самом простом и первоначальном его вид, т. е. будем сознавать свою греховность и ничтожество перед Богом. Конечно, невелика заслуга сознавать перед Богом свои грехи, когда последние так очевидны и для нас и для других. Но если мы приобретем это первоначальное смирение, то приблизимся и к высшему его виду, который состоит в том, чтобы считать себя хуже других. Это смирение весьма ценно в очах Божиих. Вот почему Господь сказал: смиряяй себе вознесется (Лк.18,14).

Только достигнув такой степени смирения, мы сможем приобрести самый высшей и совершенный его вид, который заключается в том, чтобы мы все свои добрые дела приписывали не своим силам, а Богу и вместе с божественным Псалмопевцем от всего сердца говорили: Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дождь славу. (Пс.113,9) Тогда-то мы и будем способны в совершенстве исполнять все божественный заповеди. Будем помнить слова Ап. Павла: вся могу о укрепляющем мя Иисусе Христе. (Филипп.4,13). Эти слова говорят нам о том, что при помощи Божией мы можем совершить и самый трудный подвиг, т. е. приобрести истинное, совершенное смирение.

Поэтому будем просить Господа, чтобы Он, молитвами святых и ныне празднуемого Церковью святителя Николая, помог нам достигнуть сей великой, основной добродетели. Когда мы приобретем смирение, то на собственном опыте узнаем, почему Господь на первом месте в Своих заповедях о блаженствах поставил заповедь о нищете духовной. Тогда мы станем истинными последователями Христа, носителями всех христианских добродетелей, и в нашей жизни исполнятся слова Христовы: Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Мф.5,16). Аминь.

www.hram-bal.ru/gomiletenasldie/serafim_sobolev...

@темы: Проповеди, Святые

---

Рождество святителя Николая Чудотворца

[Позывной ~Любочестие~]

Многие современные православные не знают, что помимо двух основных Праздников, посвященных Святителю Николаю Мир Ликийских чудотворцу, — 6/19 декабря блаженное успение Святого и 9/22 мая перенесение святых мощей в город Бари, существуют и другие дни церковного чествования Угодника Божия Николы. Так, 9/22 мая празднуется ещё и перенесение Зарайского образа Святителя Николая из града Корсуни в земли Рязанские, 24 мая /7 июня отмечается храмовое торжество в честь явления иконы Святителя Николая под Вяткой в селе Великорецком. 29 июля /11 августа отмечается принесение образа Николы Великорецкого в Москву. Кроме того, Церковь торжественно вспоминает Святителя Николая в Соборе Святых Отцов Первого Вселенского Собора, участником которого он был, и соответственно — в Сонме Святых Отцов Семи Вселенских Соборов. Существуют и местные праздники в честь Можайской иконы Святителя Николая. До недавнего времени мало кто знал, что в старину торжественно праздновалось ещё и Рождество Святителя Николая. В 2004 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй благословил празднование Рождества Святителя Николая 29 июля/11 августа на тех приходах, настоятель и прихожане которых изъявили желание возобновить старую традицию, восходящую, к началу XIII столетия. В старину в Великом Новгороде существовал даже монастырь, посвященный Рождеству Святителя Николая.

Вероятнее всего, первоначально это торжество было местным в малоазиатских Ликийских Мирах, где Святитель был Архиепископом, и на родине родителей святого в Патарах. В пору завоевания Царьграда крестоносцами и насаждения в Европейской части Ромейской Империи латинства, в сохранявшей Православие Азиатской — Никейской Ромейской Империи, Небесным Покровителем которой почитался святитель Николай, местное торжество по поводу его рождения могло распространиться по всей Никейской Империи и оттуда проникнуть на Русь. Никейцы в пору оккупации крестоносцами Константинополя особенно активизировали контакты с Православной Русью.

Специальных исследований вопроса о праздновании в средневековье Рождества Святителя Николая у православных греков, насколько нам известно, не проводилось: в общедоступных источниках никаких свидетельств о существовании у греков такого церковного торжества нет. Но трудно предположить, что на Руси, которая с последней четверти IX века и по первую половину XV века была Митрополией Греческого Патриархата, могли самочинно установить празднование, посвященное Имперскому Святителю. Несомненно, эта духовная традиция имела канонические корни греческого происхождения, следы которых пока не обнаружены. В пользу этого свидетельствует и то, что одна из сохранившихся церковных служб Рождеству Святителя Николая была составлена в пору Патриаршества Никона в 1657 году, когда в Русской Православной Церкви было наиболее сильно влияние греческих иерархов, когда русские традиции тщательно сверялись с греческими источниками. Службы Рождеству святителя Николая были недавно изданы Светланой Анатольевной Черкасовой с замечательной научной статьей в качестве предисловия (www.voskres.ru/bogoslovie/tscherkasova.htm). В царствование Императрицы Екатерины Великой общецерковное празднование Рождества святителя Николая Чудотворца в России было упразднено, возможно потому, что оно отсутствовало в месяцесловах других Поместных Православных Церквей того времени.

В истории Вселенской Церкви подобные казусы с некоторыми праздниками случались. Так, например в Древней Церкви 1 Апреля (14-го по нынешнему григорианскому счёту) Церковь вспоминала Святого Апостола Фому, маловерие которого по Воскресении было посрамлено Самим Иисусом Христом. Потом Фомин праздник стал переходящим, отмечаемым во Вторую Неделю по Пасхе. Но память о древнем церковном празднике Апостола Фомы после неведомых нам социально-культурологических деградаций сохранилась в суеверном обычае отмечать 1 Апреля шуточный день неверия.

Однако теперь, когда положено возрождение духовной традиции празднования Рождества святителя Николая, можно предполагать, что найдутся кропотливые церковные исследователи, которые обнаружат в древних источниках свидетельства о первоначальном происхождении этого праздника.

С древнейших времен, с IX столетия святитель Николай Чудотворец почитался на Руси как небесный покровитель верховной власти, державного могущества. Киевский князь Аскольд, убитый дружинниками Новгородского князя Олега в 6390 году от сотворения мира, в святом крещении носил имя Николай. Вскоре после мученической кончины Князя Аскольда-Николая на его могиле был возведён один из самых ранних на Руси из известных храмов, посвящённых святителю Николаю.

Живший во второй половине XI — начале XII веков князь Святослав Давидович в 6614 (1106) году принял в Киево-Печерском Успенском монастыре иноческий постриг с именем Николай. Он ныне чтится в Православной Церкви как преподобный князь Николай Святоша Киево-Печерский. Правда, с той поры на протяжении почти семи веков имя «Николай» в Княжеских и Царских Родах не встречается до той поры, пока в конце XVIII столетия будущий Государь Император Павел Петрович не нарёк именем Николай своего третьего сына, который нам известен как Император Николай I Павлович.

Благодаря этому в XIX столетии имя Святителя Николая Чудотворца становится одним из самых популярных в Русской Императорской Фамилии. Так Государь Николай Павлович нарекает одного из своих сыновей. Великий Князь Николай Николаевич Старший стал выдающимся русским полководцем, наиболее прославившимся во время последней Русско-Турецкой Войны. Николаем называет своего Первенца и будущий Государь Александр Николаевич Освободитель. Великий Князь Цесаревич Николай Александрович был Наследником Престола, но умер в молодости от инфекционного менингита.

Великий Князь Николай Николаевич Старший также дал своему старшему сыну имя Николай. Великий Князь Николай Николаевич Младший был Верховным Главнокомандующим Вооруженных Сил России в 1914—1915 годах. Но более всех в Августейшей Династии Романовых духовно прославился святой страстотерпец Царь Николай II Александрович. Сын Императора Николая I Великий Князь Михаил Николаевич также одного из своих сыновей называет Николаем. Великий Князь Николай Михайлович, расстрелянный большевиками в начале 1919 года в Петропавловской крепости, был известным русским историком.

Почитание особого покровительства Святителя Николая над православными Царями проистекает из известного эпизода из его жития, в котором описывается спасение Чудотворцем трёх воевод, неправедно осужденных на казнь святым равноапостольным Императором Константином Великим.

В русских службах Рождеству святителя Николая этот сюжет выразился в следующих духовных стихах: «Велика чудеса твоя, пресвятый Николае, яко явися во сне Богомудрому Константину Царю, три воины спасл еси, безвины умирающа тако и нас спаси, Николае святителю Господень». А также: «Отче Николае, мироположница мощей твоих Миры обогащает, в них же и связанныя неправедно осужденныя во сне Царю видением твоим явився свободил еси от смерти и уз и темницы, но и ныне якоже тогда и присно видением твоим явився моляй о душах наших». И ещё: «Таинодерзновенне уподобился ecи, мудре Царя бо обличил еси Ангелом двократы, избави три мужи от смерти, тем по успении твоем сияеши чюдесы, отче наш Николае, моли Христа Бога спастися душам нашим…"

Этот духовный поучительный случай с Православным Государем в житии святителя Николая позволяет русскому духовному песнотворцу титуловать Чудотворца кормщиком Православных Государей:
«Киими духовными пенми и песньми восхвалим Святителя во славнем торжестве его, далече бо сущая провидяща и отстоящая яко близ суща, и в рождестве своем стояние честных ног пророчествующа неложно, еже всей вселенней хотящи быти назирателя, и обидимым избавителя, Царем окормителя и связанным разрешителя, и от неправедныя смерти свободителя и всем дарующа верным велию милость».
В русской духовной истории этот святительский титул подтверждается тем, что во время осады Казани святитель Николай Мирликийский явился Царю Иоанну IV Васильевичу Грозному и укрепил Его в решимости взять оплот разбойничьих нападений на Русь решительным штурмом. Иоанн Грозный глубоко чтил святителя Николая Чудотворца и праздник его рождества. Об этом свидетельствует такие знаки царского внимания.

Ещё в канун Куликовской битвы, Мамаева побоища 24 мая 1380 года, в Вятских пределах на берегу реки Великой был обретён чудотворный образ Святителя Николая, который стал именоваться «Великорецким». Повелением царя Иоанна Васильевича Грозного и святителя Макария, Митрополита Московского и всея Руси, свершилось перенесение Великорецкого образа в Москву. Встреча Великорецкого образа Николая Угодника в Москве состоялась в день Рождества святителя Николая 29 июля 1555 года. Знаменательному событию была посвящена летописная «Повесть о принесении Великорецкого образа в Москву», вошедшая в Великие Кремлевские Четьи-Минеи святителя Макария (Леонтьева). Видимо, самим Святителем были составлены тропарь и кондак московскому празднику в честь образа Николая Великорецкого и создан список чудотворной иконы. В новом храме Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву, который был построен в честь взятия Казани на Покров 1552 года, был устроен придел в честь иконы святителя Николая Великорецкого.

Видимо, близко к этому же времени в Великом Новгороде был учреждён монастырь в честь Рождества святителя Николая. Чуть позже в Опричной слободе против Троицких ворот Кремля был создан надвратный храм святителя Николая Можайского. А одни из восточных кремлёвских ворот также стали именовать Никольскими по надвратному образу, помещённому на них.

Таковое церковно-державное почитание Святителя отражено в его рождественской службе: «Святителю отче Николае, испроси яже к Богу твоими молитвами церкви утвержение святителя покрый молитвою своею, благовереному и христолюбивому Царю нашему победы дая на враги и одоления, неподвижиму и необориму граду твоему были сподоби, и верным людем грехов оставление испроси, и всем призывающим всечестное Рождество твое прощение согрешением даруй».

И в других стихах рождественских служб неоднократно говорится: «Радуйся, Царем правоверным помоще и окормление, и на враги победа и одоление, и православию утверждению. Радуйся, в Духа Святаго облеченный и на благодеяние благочестивым поданный. Радуйся, нечестивых потребителю и на страх их явленный. Радуйся, бесом прогонителю и еретиком обличителю. Радуйся, яко во святем Рождестве твоем дивен всем познанный яко имаши быти великий таинник Божия благодати». Или: «Божественную благодать от Бога приял еси, Святителю Николае, юже прием свыше, и нас назирай, празднующих любовию честное твое Рождество, и подаждь от Бога Церквам единомыслие, и Царем нашим победы на враги, и миру умирение, и земли нашей благоплодие, и душам нашим велию милость».

Схожее прошение в рождественской службе в связи со святителем Николаем Чудотворцем обращено и Пресвятой Богородице: «Облаче, превыщий Небес, радуйся, искапающий нам каплю душеспасительную. Богородице, Ты Всеблагая, подаждь от Бога Царем нашим победы на враги и междоусобия бурю утиши, елика бо хощеши, вся можеши, яко Мати Господня».

Духовные стихотворцы связывают духовное окормление Царей, которое осуществляет святитель Николай, с его собственным помазанническим достоинством: «Твое славят Рождество, Святителю Николае, разумнаго света заре, церковное светило, святительская красота, царское украшение, богопроповедниче богоходатайныи, блаженный разум, свято прозябший грозд винограда животного вино искапил еси, веселящее верных сердца, дряхльствующая же омрачением лести, упоеныя пияньством идольскаго гнева, всяк богоразумию привел еси. О святопомазанная главо, о всечестный верх, о всеблаженне и преблаженне, честный наш учителю, прииди и посети нас, озлобленныя греховными страстьми, Христу помолися даровати душам нашим велию милость».

Отсюда и духовный призыв ко всем, начиная с Архиереев и Царей, и вплоть до юношей и дев: «Приидите вси добрыи Святителие, убо Цари же и князи и сановницы и вси людие, мужи еже и жены, юноша и девы и всяк возраст и всяко достояние согласно воспоем всечестное и преславное Рождество Николы всеблаженнаго…".

На Руси к 29 июля, к празднику рождества Святителя Николая, обычно завершался сбор урожая озимых хлебов. Поэтому в связи со стихом: «…подаждь от Бога Церквам единомыслие, и Царем нашим победы на враги, и миру умирение, и земли нашей благоплодие» вспоминается то, что в городе Тихвине и ныне почитается чудотворная икона — святитель Николай Хлебный. Такое титулование иконы ассоциируется с другими урожайными праздниками Ореховый Спас, Медовый Спас, Яблочный Спас….

В заключение в связи с тем, что праздник Рождества святителя Николая Мирликийского связан на Руси с праздничными чествованиями его икон Великорецкой и Зарайской, необходимо добавить, что торжество связано с церковным чествованием родителей святителя Николая Мирликийского — святых праведных Феофана и Ноны Мирликийских. Это многократно отражено в стихах русских служб Рождеству святителя Николая, но, вероятно, связано с их древним почитанием в Ромейской Империи как местночтимых Патарских и Мирликийских святых.

В Москве в самом начале Звенигородского шоссе возведен и в настоящее время благоукрашается домовый храм Просветительского Фонда во имя Святителя Василия Великого. Этот храм посвящается Рождеству святителя Николая Мир Ликийских чудотворца. Древняя церковная традиция возрождается.

Леонид Болотин
2 августа 2011 года

Тропарь, глас 4
Таинодерзновенне уподобился ecи, мудре Царя бо обличил еси Ангелом двократы, избави три мужи от смерти, тем по Успении твоем сияеши чюдесы, отче наш Николае, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак, глас 4
В Мирех рождейся, Святителю Николае, от благаго корени боголюбиваго отца Феофана из ложесн от богонравныя утробы матере своея Ноны, проразумел еси путь спасения, исполнися множество чюдес преподобне быв сего ради, освятися и явися велий таинник Божия благодати.

Использованная литература:

Сергий (Спасский), Архиепископ Полный Месяцеслов Востока. М, 1997. Т. II. С. 377.
Черкасова Светлана. Русские службы Рождеству Святителя Николая // www.voskres.ru/bogoslovie/tscherkasova.htm.
Черкасова Светлана. Слава на Руси Святителя Николая // Музыкальная академия. 2001. N 1. С. 1−12.
Черкасова Светлана. Русская гимнография Святителю Николаю: проблемы ее изучения // Правило веры и образ кротости… Образ Святителя Николая, Архиепископа Мирликийского, в византийской и славянской агиографии, гимнографии и иконографии. М.: изд-во ПСТБИ, 2004. С. 356−369.
Вознесенский А., Гусев Ф. Житие и чудеса Святителя Николая чудотворца, Архиепископа Мирликийского и слава его в России. СПб., 1899 (репринт. изд. 1899 г. СПб., 1994. С. 670).
Голубцов А.П. Чиновник новгородского Софийского собора. М., 1899. С. 132.

rusk.ru/st.php?idar=49765

---

Иеросхимонах Исаак - биограф св. Паисия Святогорца

[Позывной ~Любочестие~]

Преподобный Паисий Святогорец, епископ Афанасий (Евтич) и монах Исаак в монастыре Ставроникита (1970-е годы)

Житие старца, которое мы публикуем поглавно, было написано иеромонахом Исааком, афонским монахом, подвижником, учеником старца Паисия. Портал Православие.ру недавно опубликовал биографию о. Исаака.

16 июля 1998 года отошел ко Господу иеросхимонах Исаак – ученик преподобного Паисия Святогорца, автор первого и самого полного его жизнеописания. В одной из глав этой книги отец Исаак упомянул и о себе, но вскользь и в третьем лице. Именно он был тем монахом, которому старец Паисий при постриге дал имя одного из самых почитаемых им святых – преподобного Исаака Сирина[1].

Старец Паисий руководил своим послушником в духе истины, согласно правилу, которое гласит: истинный наставник приводит душу не к себе, а к Богу. Отец Исаак в свою очередь оказал совершенное послушание: он в полноте усвоил учение своего старца и сделал своим даже образ его мыслей. При этом отец Исаак остался абсолютно самостоятельной и независимой личностью, с уникальным духовным характером. Ученики говорят, что он был αὐτόφωτος (автофотос) – в буквальном переводе: «самосветящимся», то есть излучал свой собственный духовный свет[2]. У отца Исаака не было какого-то культа старца Паисия, никогда он не подражал ему внешне: не копировал манеры поведения, жесты, слова и тому подобное. Его послушание было здравым, христоцентричным и рассудительным. Отец Исаак не цитировал, он воспринял самую сущность учения старца и поэтому стал способен говорить свое слово, пережитое опытно.

Позже, когда отец Исаак сам стал старцем монашеского братства, он и своих послушников учил подлинному послушанию, воспитывал их полноценными духовными личностями. Когда кто-то из его братства принимал важное жизненное решение и советовался с отцом Исааком, тот отвечал: «Божия воля о вас – это то, чего жаждет ваше сердце. Будьте независимыми от чужого мнения… Бог уважает свободную волю. Я хочу видеть вас спокойными, радостными и духовно преуспевающими. Это лучше, чем быть под давлением кого-то или чего-то… Однако помните главное: что бы вы ни избрали, делайте это свято».

Отец Исаак пришел на Святую гору Афон в 1978 году, оставив родину – Ливан. Он родился в деревушке неподалеку от Бейрута в 1938 году. Его семья была православной и благочестивой, отец с детских лет пел в церкви. Благодаря семье Фарес Атталах – такое имя дали отцу Исааку родители – полюбил Христа и Его Церковь. С детства Фарес любил уединение и молитву, а в 14 лет тайком ушел из дома в монастырь пророка Илии, за 5 километров от дома, но отец вскоре разыскал его и вернул домой. После окончания начальной школы в родной деревне Фарес выучился на плотника и работал в Бейруте. Каждый вечер, окончив работу, он шел в Школу византийского пения, которой управлял протопсалт Антиохийской Церкви.

1962 год отец Исаак впоследствии вспоминал как время своего истинного рождения. Летом того года он уволился с работы в самом роскошном отеле Бейрута и вернулся в свою деревню. С собой у него была сберегательная книжка со значительной по тем временам суммой: 3000 лир. Отдавая ее отцу, Фарес сказал: «Я бы хотел, чтобы вы разделили эти деньги между всеми членами семьи. А мне не нужно ничего, я буду монахом». Ошеломленный, опечаленный отец спросил сына: «Скажи, какие ценности этого мира нужны тебе, чтобы ты остался?» Фарес ответил: «Если и весь мир будет моей собственностью, я даже не взгляну на него… Моя жизнь не здесь, но в монастыре». Отец пытался уговаривать его, давил на самые болевые точки, говорил, что семья нуждается в заботе Фареса, но всё было напрасно. В тот же день Фарес покинул родной дом и в сопровождении брата Антония уехал в монастырь Успения Пресвятой Богородицы в регион Кура, на северо-западе Ливана. Это был полуразрушенный монастырь, в котором проживали всего два насельника: игумен Юханна (Мансур), позднее митрополит Лаодикийский, и еще один монах. Когда Антоний к вечеру вернулся домой, отец спросил его, в каком монастыре остался Фарес. Антоний ответил и прибавил: «Я уверен, что Фарес, поработавший в роскошном отеле, не проживет в этих развалинах больше двух-трех дней. Увидите, он возвратится домой». Тогда отец внимательно посмотрел на него и сказал: «Нет, трудности его не остановят… Он больше не вернется».

В монастыре Фарес показал себя искренним, ревностным монахом. Игумен Юханна направил его в богословскую школу в Баламанде, а в 1963 году Фареса посвятили в диаконы с именем Филипп. Затем, ведомый Промыслом Божиим, он продолжил свое богословское образование на острове Патмос, после чего, желая углубить знания, поступил на богословский факультет Фессалоникийского университета. В годы учебы он служил диаконом в кафедральном соборе святого Димитрия Солунского. Но главным событием того времени стало для отца Филиппа знакомство с монашеской жизнью Афона и со старцем Паисием, который стал его духовным отцом.

Закончив учебу, отец Филипп возвратился в Ливан, принял сан священника и некоторое время служил в одном из монастырей. Разразившаяся гражданская война вынудила его покинуть обитель, а вскоре и Ливан и снова приехать в Салоники. Здесь судьба его решилась окончательно. В 1978 году он получил благословение митрополита гор Ливанских Георгия и отправился на Афон, чтобы остаться там навсегда. Отец Исаак вспоминал, как вскоре после прибытия на Святую гору один почтенный старец-святогорец спросил его: «Ваша страна произрастила столько святых, это родина великого Исаака Сирина, а вы пришли сюда учиться монашеской жизни?» Отец Исаак ответил: «Наши святые отцы перенесли свой духовный опыт на Афон[3], здесь он сохранился, и я пришел в это святое место, чтобы снова обрести его». Древнему православному духовному опыту отец Исаак приобщился через старца Паисия, который, по рассказам учеников отца Исаака, и был главной причиной его прихода на Святую гору. Чтобы быть рядом со старцем, отец Исаак поселился в монастыре Ставроникита, неподалеку от которого в келлии Честного Креста жил преподобный Паисий.

Через год отец Исаак переселился в келлию Воскресения Христова, в местности Капсала, также не очень далеко от келлии старца Паисия и от Кариеса, столицы Афона. Четыре года провел он в этой келлии в полном одиночестве. Здесь на него обрушились сильные скорби и искушения, которые не прекращались ни на миг и понуждали его оставить уединение. Борьба была жестокой. Однажды отец Исаак, изнуренный помыслами, прохаживался вокруг своей келлии. Внезапно он оказался перед небольшой могилой, о существовании которой раньше не знал. Некоторое время он стоял и смотрел на нее, молясь и думая о смерти. И вдруг, словно луч света озарил его измученное сердце, оно наполнилось спокойствием и мужеством, а все помыслы рассеялись. «Я умру здесь», – произнес он решительно. С тех пор искушения отступили навсегда, а память о смерти уже не покидала его сердца. Чтобы хранить и развивать ее, отец Исаак вырыл для себя могилу в саду келлии.

По свидетельству святых отцов, память смертная учит всякой добродетели, она охраняет от греха и дарует вкушение благобытия с Богом. Отец Исаак настолько проникся смертной памятью, что, по воспоминаниям учеников, его постоянным настроением было пасхальное. И это невозможно было скрывать, хотя сам отец Исаак всегда стремился хранить свою духовную жизнь в тайне. Своим ученикам он говорил: «Мы не должны давать объявлений о том, что мы делаем… Тайна монаха – его духовная жизнь… Чтобы внутренняя духовная радость не прекращалась, ее не следует проявлять во вне каким-либо энтузиазмом, ее надо скрывать от других». Отец Исаак избегал самой малейшей известности, особенно он не хотел, чтобы его считали преемником старца Паисия, поэтому даже его имя он редко произносил. Однажды некий мирянин, духовный сын отца Исаака, рассказал, как во время молитвы ему явилось какое-то чудовище, но он призвал своего старца, и оно исчезло, а сердце его исполнилось духовной радости. Отец Исаак объяснил, что причина произошедшего – правильное отношение послушника к старцу, а не добродетели последнего. И добавил: «Если вы будете возвеличивать меня, то Бог, даже против вашей воли, откроет вам мои грехи, и вы увидите, что я грешнейший из людей».

Ученики говорят, что отец Исаак жил по принципу: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом» (Еккл. 3: 1). Один из монахов его братства вспоминал: «Когда он посылал меня в Кариес за покупками или на почту или за чем-то еще, он говорил, чтобы я шел, слегка склонив голову и молясь про себя, и не “ловил” возможность поболтать с кем-нибудь, кроме как по порученному делу. Он настаивал, чтобы я шел в Кариес не по главной дороге, а тропинками. И особенно подчеркивал: “В Кариесе не будь общителен. Будь приветлив, но строг”. И напротив, когда он посылал меня помочь какому-нибудь немощному старчику, то благословлял беседовать и расспрашивать его, чтобы услышать какие-нибудь полезные рассказы из афонской жизни…

Свободно и рассудительно отец Исаак подходил и к вопросам монашеского устава, всегда он следовал духу, а не букве. Например, время от времени по уставу нашей келлии мы хранили полное молчание в течение целого дня. Но если ради душевной пользы требовалось поговорить, то мы прерывали молчание. Отец Исаак очень уважал уставы монастырей и келлий, куда мы ходили в праздники на бдения, и всегда им следовал. В случае же необходимости он открыто высказывал свое мнение по тем или иным уставным правилам. Как-то раз мы пришли в один монастырь. Было Вербное воскресенье. На тот год выпала ранняя Пасха, поэтому в монастырском храме было холодно. После службы отцы монастыря сказали папе-Исааку: “Отче, как же мы окоченели на бдении!” “А почему вы не затопили печку?” – поинтересовался отец Исаак. Те ответили, что, по уставу их обители, начиная с Вербного воскресенья печи не топят. Тогда отец Исаак сказал: “Благословенные отцы! Это правило "заржавело"!”».

Вот еще несколько наставлений, свидетельствующих об основательности ума и даре духовного рассуждения отца Исаака.

«Сами наши грехи могут стать орудием против дьявола». Конечно, отец Исаак не призывает грешить. Он говорил о всепобеждающей силе добра, которое само зло может поставить на служение благу через покаяние, молитву и смирение.

О монашестве: «Сначала монах должен надеть рясу “внутреннюю”, а затем уже “внешнюю”».

В связи с необходимостью «неразмышляющего» послушания старцу отец Исаак говорил: «Простые в духовном смысле – самые умные. Потому что они заняты только тем, что способствует их духовному прогрессу».

Своему послушнику он давал наставление, как добиться большей эффективности труда и сделать повседневную рутину источником освящения: «Лучше работать медленно и с терпением, творя умом молитву и рукой – крест, чем торопиться, боясь не успеть…»

О молитве: «Имей добрые помыслы, а молитву без помыслов».

«Когда будешь иметь действенную любовь, терпение, прощение и другие добродетели, тогда увидишь “пришествие” и молитва в сердце потечет свободно и без усилий».

Благоразумно и трезво отец Исаак смотрел и на программу экономической «помощи», которую Евросоюз начал оказывать Греции и Афону. Он понимал, чем всё это в итоге обернется, и предупреждал об опасности финансового порабощения еще в 1983 году, спустя всего пару лет после присоединения Греции к Европейскому экономическому сообществу[4]. Летом того года к отцу Исааку в келлию пришли два монаха – антипросопы крупных монастырей. Они радостно сообщили, что Европа приняла решения финансово помогать Греции и выделяет отдельные средства на реставрацию афонских монастырей. Антипросопы весело спрашивали отца Исаака, что он хочет сделать в своей келлии и сколько ему для этого нужно денег. Некоторое время отец Исаак потрясенно молчал, а затем ответил с большим чувством, которое можно назвать «духовным гневом», надеясь таким образом пробудить их разум и совесть: «Отцы, неужели вы не понимаете, что происходит?! Вас соблазняют европейские деньги, которых мы не заработали?! Неужели вы не понимаете, что всё это делается для того, чтобы завладеть умами и совестью греков?! Нашу родину завоевывают! Вы что, этого не видите?!» О деньгах для Афона отец Исаак сказал: «Таким способом они подбираются, чтобы овладеть Святой горой. А потом обяжут нас исполнять их приказы, пустить сюда женщин[5]! Не соблазняйтесь, отцы! Это – троянский конь для нашего отечества!!!» Но монахи только улыбнулись «причудам» старца, который, по их мнению, не оценил душевного порыва европейских друзей с их безвозмездной, как они полагали, помощью великой Греции – родине европейской цивилизации и демократии.

О том, что же в действительности могла бы принести Греция в современную Европу, сам старец Исаак говорил: «Единственное, что может явить Греция Европе, – это Православие. Но боюсь, и я говорю это с болью, современные греки не в состоянии исполнить свою миссию. Клетка Православия в их организмах едва жива».

Будучи духовником, исповедуя множество людей в Греции и на Ближнем Востоке, отец Исаак хорошо знал душу современного человека. Малоутешительно было это познание: «У современного человека, – говорил отец Исаак, – всё внимание поглощено разнообразными вещами, так что он не имеет и секунды, чтобы вспомнить о Боге. А те, которые всё же стремятся быть в союзе с Церковью, совсем не чувствуют нужды в благодати Святого Духа, не ищут реального единения с Богом».

Видеть страдание и неблагополучие мира и в то же время обладать «пасхальной» радостью, о которой рассказывали послушники отца Исаака, – как это могло сочетаться в одном человеке? Такой вопрос задали однажды самому отцу Исааку: «Непостижимо, как личная духовная радость сочетается с печалью о мире, – ответил он. – Бог тайно утешает того, кто молится, страдает за мир и помогает людям. Бог утешает с такой силой, что от избытка божественной сладости человек забывает обо всем, даже о первоначальной цели своей молитвы». Еще он говорил: «Кто преуспевает в христианской жизни, тот исполняется радости и мира». Наверное, эти слова могут быть правильно поняты только тем, кто сам переживал посещение Благодати и подлинно духовную радость. Сам отец Исаак шел к ней путем трезвения, послушания и самоотвержения. Чтобы не принять фальшивку за истину, он честно и четко отличал земную радость от радости, нисходящей свыше, и отрекался от первой ради второй: «Смеяться нам – преждевременно, – говорил он. – Будем хранить сокрушение сердца, пока не придет к нам духовный смех».

«Обо всех я думаю хорошо», – однажды сказал отец Исаак ученику. Незатейливые слова, но жить и говорить так невозможно, как только Духом Святым, поскольку не плоть и кровь открывают это, но Отец, сущий на Небесах. Из подобных простых изречений состоят «Древние патерики», запечатлевшие опыт святых отцов, подвизавшихся на родине отца Исаака – в пустынях Ближнего Востока. Сегодня человек часто отмахивается от этого опыта, полагая его недоступным ни для понимая, ни уж тем более для воспроизведении в жизни.

Но вот, в тех же духе и силе говорит наш современник – ученик преподобного Паисия, «самосветящийся» папа-Исаак, свидетель истинности, силы и вечной юности православной духовной традиции, для приобщения которой он когда-то и пришел на Афон.

[1] См. главу «Святой, с которым поступили очень несправедливо».

[2] agioritikesmnimes.blogspot.gr/2015/01/5945.html.

[3] В VII–VIII веках на Афоне селятся монахи, покинувшие завоеванные арабами Египет, Палестину и Сирию.

[4] Возникло в 1957 году; присоединение Греции к ЕЭС состоялось в 1981 году. В 1992 году ЕЭС преобразован в Европейский союз.

[5] В 2001–2003 годах Европарламент обсуждал возможность пересмотра статус Афона, и прежде всего отмены запрета на вход женщин. Мотивировалось это тем, что Святая Гора получает деньги ЕС, а значит, должна стать «доступной для всех». Предложение одобрили все депутаты, за исключением представителей Греции.

www.pravoslavie.ru/put/81064.htm

@темы: Паисий Святогорец

---

Иеромонах Исаак. Житие Паисия Святогорца. Часть 1. Глава 9.

[Позывной ~Любочестие~]

Ранее

Предисловие
Часть первая. Глава первая
Часть первая. Глава вторая
Часть первая. Глава третья
Часть первая. Глава четвертая
Часть первая. Глава пятая
Часть первая. Глава шестая
Часть первая. Глава седьмая
Часть первая. Глава восьмая

Часть первая
Пространное житие старца

Глава девятая
В Иверском скиту

Безмолвие или братство

Возвратившись на Святую Афонскую Гору, Старец хотел поселиться в освященной пустыне Капсалы — безмолвной и подвижнической местности неподалеку от Кариеса. Но, не найдя на Капсале пригодной кельи, он — за послушание одному старцу — поселился в Иверском скиту — в каливе святых Архангелов (в омологии^[64] записана дата 12 мая 1964 г.) В письме от 24 июля 1964 года сам Старец пишет о своей жизни следующее: «Благодатью Божией я взял каливу в пустынном Иверском скиту. Здесь есть все необходимое для безмолвнической жизни. Из пятнадцати калив скита заселены только семь. По субботам и воскресеньям мы собираемся в скитский соборный храм только на Литургию — остальные службы совершаем сами у себя в каливах. В моей каливе церквушка посвящена святым Архангелам. При каливе — небольшой участок с несколькими масличными деревьями, огородик с колодцем и тому подобное. Конечно, я занимаюсь кое-каким ремонтом, потому что дом старый. Вижу, что дело идет к тому, что у меня появится небольшое братство. По правде сказать, меня это весьма огорчает, ведь я привык жить один и вижу по себе, что один мог бы больше преуспеть. Я немало просил Господа о том, чтобы остаться одному, но вижу, что Его воля в том, чтобы у меня было братство. Я ходил к моему духовнику, русскому подвижнику батюшке Тихону, и он сказал, что я должен принимать тех, кто захочет жить вместе со мной. Единственное, что он мне благословил, — это построить чуть подальше крохотную келейку, чтобы иметь и немного безмолвия.
Я начал ремонт в келье, потому что, возможно, скоро приедут наши друзья, и я, как могу, должен буду оказывать им снисходительность. Мне не хватает самых необходимых вещей. Дом надо ремонтировать, необходимые вещи надо покупать и так далее — пока мы не начнем заниматься каким-то рукодельем. Три месяца я постоянно работал, и, слава Богу, многое удалось привести в порядок. За год надо развязаться со всеми этими ремонтами и делами, чтобы начать основное дело — молитву и духовное чтение, а уже после — как второстепенное занятие — какое-то небольшое рукодельце. Таким образом, у нас будет беспопечительность, которая станет увлекать братьев к Небу.
Масла нам хватит с оливковых деревьев — и для церковки тоже. Огород будет давать все свежие овощи, а на зиму — картошку и фасоль. Из поздних овощей будем сажать капусту и тому подобное. На участке есть и другие деревья. Виноградных лоз тоже достаточно. Когда братья занимаются небольшим рукодельцем для того, чтобы отвлечься, «переключиться», а не для того, чтобы уходить в рукоделье с головой, — то они смогут найти сначала себя, а потом — Бога. Благий Бог, Который помогает и добрым и злым, поможет нам как Добрый Отец. Я верю в это. И Он поможет намного больше, если Его воля в том, чтобы что-то совершилось во славу Его.
Я думаю со временем устроить небольшие каливки для братии — в ста метрах одна от другой, чтобы у всех членов братства была возможность жить и вместе, и по отдельности. Ведь испытав все виды монашеской жизни, я понял, что в безмолвии монах очищается».

Различные стороны скитской жизни

Среди немногих насельников скита выделялся отец Пахомий^[65] — из братства иеромонаха Нила. Он мог брать змей и скорпионов голыми руками. Отец Паисий рассказывал и многое другое о простоте и добродетелях отца Пахомия, о его совершенном послушании своему старцу. Старец Паисий любил отца Пахомия и часто посылал ему что-то в благословение.
Вокруг отца Паисия стали собираться молодые монахи, среди которых были иеромонахи Василий и Григорий. Впоследствии они возродили монашескую жизнь в обители Ставроникита, игуменом которой стал отец Василий. На время — пока два иеромонаха приводили в порядок свою келью — Старец отдал им келью святых Архангелов, а сам переселился в крохотную «хижинку», которую построил в некотором отдалении из каштановых досок.
Каждую ночь Старец совершал бдение с бесчисленными поклонами и множеством молитв по четкам. Молитва была его главным делом. Он старался, чтобы его связь с Богом посредством умного делания не прерывалась никогда.
Несмотря на расшатанное здоровье, он принуждал себя к подвигу, постясь до изнеможения. И когда «аккумуляторы разряжались» и он «доходил до «аминь» ^[66], то — непостижимым образом — он вновь восстанавливал силы и продолжал подвиги.
Спускаясь к пристани, он шел босиком, как делал это на Синае. Башмаки он нес в своей монашеской торбе и надевал их, если видел вдалеке человека.
Будучи резчиком-самоучкой, Старец вырезал красивейшие наперсные и водосвятные кресты. Продавая их, он получал средства, чтобы жить самому и помогать нуждающимся.
Живя в скиту, он с готовностью помогал братии и, если кто-то просил о помощи, с радостью спешил, желая облегчить тяготы каждого.
Также он принял послушание дикеоса^[67] скита. Закончив уборку в соборном храме, Старец, не желая терять безмолвия, оставлял для посетителей записку с просьбой, как только они придут, звонить в колокольчик. Безмолвствуя в своей каливке, он слышал звон колокольчика и спускался вниз — чтобы позаботиться о паломниках и телесно, и духовно.
В это время произошла встреча Старца с одним необыкновенным паломником — докером из Пирейского порта, который своей молитвой воскресил тестя-богохульника, чтобы тот покаялся^[68].
Старец рассказывал и о следующем случае: «Как-то раз в скит пришел священник. Увидев его, я не получил внутреннего извещения о том, что этот человек облечен Благодатью Священства. Беседуя с ним, я понял, что он католик, и строго сказал ему: «Надень католический капюшон и в таком виде ходи по монастырям».
Как я узнал впоследствии, этот человек по имени Бонифаций был католическим священником. Чтобы обманывать православных, он менял облачения в соответствии с тем, к кому приходил: с греками одевался как греческий монах, с русским духовенством — как русский батюшка».
Длинные волосы, борода и ряса Старца не обманули. Божественная Благодать изнутри извещала его о том, что пришедший, несмотря на свою священническую одежду, Благодати Священства не имел. «Не требоваше, да кто свидетельствует о человецех: сам бо ведяше, что бе в человеце» (Ин. 2:25).

Помощь душе усопшего

Старец рассказывал: «Как только я поселился в Иверском скиту, об этом узнал мой старый знакомый — дядюшка Афанасий — лесной сторож из Филофеевского монастыря. Он пришел меня навестить и принес в благословение некоторые вещи и продукты, потому что тогда, в начале скитской жизни, у меня не было самого необходимого.
Я поблагодарил его и предложил написать имена своих усопших сродников, чтобы я их поминал. Однако он, находясь под влиянием какого-то иеговиста, стал говорить: «Если человек умрет, то все: после смерти никакой жизни нет».
Вскоре скончался и он сам. Узнав об этом, я сходил в Филофей на его могилу. Каждый день я совершал сердечную молитву о том, чтобы Бог упокоил его душу.
Через двадцать дней после кончины дядюшки Афанасия, меня разыскал один эпитроп из монастыря Филофей и стал взволнованно рассказывать: «Отче, мне явился покойный Афанасий и стал укорять меня за то, что я его забыл и никак ему не помогаю. Он сказал, что только ты помогаешь ему своей молитвой. А я ведь действительно его не поминал. Меня сделали членом Духовного Собора и поручили канцелярские дела. Работы навалилось очень много, и — что делать? — я оставил даже свое монашеское правило».
— Что, — говорю, — делать: теперь молись на своем правиле немного побольше».
Этот случай укрепил Старца, и он стал еще с большей силой молиться о душах всех усопших.
Вмешательство Честного Предтечи
Старец рассказывал: «Возле Иверского скита есть овраг. Когда я видел его, то испытывал Божественное рачение: мое сердце трепетало от желания поселиться там ради большего безмолвия и молитвы. Когда я подошел к одному из соборных старцев Иверского монастыря за благословением построить в овраге небольшую каливку, он поднял крик: «Да что вы там вообще вытворяете? Строите из себя подвижников!..» Но вот ночью этому соборному старцу является покровитель Иверского скита — Честной Предтеча и начинает его бить. В ужасе тот проснулся и побежал в храм, где в это время шла служба. Он стал настойчиво просить у отцов, чтобы они прервали службу и собрали Духовный Собор, желая рассказать им, что с ним произошло, потому что он не мог успокоиться. «Службу прерывать нельзя, — ответили отцы. — Потерпи, пока не закончим». Потом собралась братия, и он рассказал, что с ним произошло. После этого случая соборный старец не только дал мне благословение на постройку каливки, но еще и прислал мулов, нагруженных разными материалами для постройки. В этом овраге была такая сырость, что с гвоздей капала вода. Поэтому отцы и ушли из этого места. Живя там, я кашлял кровью, а это привело к тому, что я оставил в туберкулезном диспансере два ребра. Я очень устал от того, что носил стройматериалы для каливки^[69]. Однако я переживал радость. Эта радость, конечно, была духовной, но — не всецело духовной. Небесная радость есть нечто иное. Она есть энергия Божественной Благодати».

Диавольская злоба

Как-то раз, собирая милостыню, в скит зашел бедняк с «пандахусой» ^[70]. Старец отдал несчастному все свои деньги — по тем временам значительную сумму. Даже монастыри не давали беднякам столько, сколько дал он. Диавол, будучи не в силах видеть человека во плоти «аки безплотнаго», пришел в ярость и швырнул в каливу Старца большим камнем, который пробил крышу и застрял в потолке — прямо над его головой.

Постриг в великую схиму

С батюшкой Тихоном отец Паисий познакомился, еще живя в Эсфигмене. Сейчас, подвизаясь в Иверском скиту, он избрал отца Тихона своим Старцем, регулярно приходил к нему в келью, чтобы видеть его и советоваться с ним. «Когда ты примешь великую схиму?» — часто спрашивал его отец Тихон. «Когда на это будет благословение, Геронда, — отвечал отец Паисий. — Меня этот вопрос не беспокоит».
Подвизаясь в монашестве уже много лет, отец Паисий еще не был пострижен в великую схиму. В первую очередь, он старался по-монашески жить, чтобы не просто формально принять великую схиму, но сподобиться и схимнической благодати. Большее значение он придавал тому, чтобы облечься в схиму изнутри, то есть стать монахом по внутреннему человеку. Поэтому, как он сам говорил впоследствии, вопрос о том, когда произойдет постриг в схиму, его совсем не занимал. «Даже если бы меня и в рясофор не постригли, я бы не волновался — рассказывал он. — Меня занимало то, чтобы по-монашески жить. Если душа не будет возделана, не будет внутренне вооружена, то схима — несмотря на то что она есть оружие — такой душе не поможет. Ведь даже малейшее преслушание после принятия схимы влечет большую ответственность. [Великосхимнику] необходимо иметь великую бескомпромиссность. Мы должны подвизаться ради того, чтобы сохранить обеты. Хорошо будет, если монах еще до принятия великой схимы начнет стараться в подвиге соблюдать схимнические обеты».
Отец Паисий никогда сам не заводил разговора о постриге в великую схиму, по смирению считая себя недостойным и желая во всем безукоризненно соблюдать монашеские обеты.
Однако теперь, после побуждений своего Старца, он согласился стать великосхимником. 11 января 1966 года в Ставроникитской каливе Честного Креста от честных рук батюшки Тихона отец Паисий принял великий и ангельский образ.

Пища от Ангела

Старец рассказывал: «Шел Успенский пост, и я несколько дней ничего не ел. Вдобавок меня попросили отвести на побережье одного больного монаха. Я отвел его к морю и почувствовал ужасную слабость. На обратном пути недалеко от моей кельи передо мной возник некто, вручивший мне корзиночку с фруктами, виноградом и смоквами. Это был Ангел. Отдав мне пищу, он тут же исчез».

Операция на легких

Еще когда отец Паисий был молодым монахом, его беспокоили заболевания дыхательных путей. В Эсфигмене — когда он кашлял кровью и мучился от внутренних кровотечений — его положили в монастырскую больницу. С тех пор он страдал от этих немощей до самой кончины.
Живя в Филофее, он был вынужден выехать в мир на лечение. Впоследствии та же болезнь легких, ослабевших еще более от недостатка кислорода, вынудила его оставить Синай.
Старец и сам не знал, что это за болезнь. Врачи ошибочно диагностировали туберкулез. За послушание врачам он дал сделать себе сотни бессмысленных уколов стрептомицина. От уколов его мышцы стали твердыми, как камень, — до такой степени, что однажды, когда ему делали инъекцию, игла шприца согнулась, но Старец даже виду не показал, что ему больно.
Правильный диагноз — бронхоэктаз — первым поставил благоговейный врач по фамилии Дайкос. «Спаси, Господи, Дайкоса», — говорил Старец.
Однако болезнь становилась все сильнее. Поэтому Старец был вынужден выехать на обследование, которое показало, что необходимо хирургическое вмешательство. Операция была сделана в Центре легочных заболеваний Северной Греции. Старцу удалили почти все левое легкое и два ребра. В письме из больницы от 10 декабря 1966 года Старец рассказывает: «Операция была серьезной. Мне удалили долю левого и небольшую часть правого легкого. В удаленной части было очень много воспалительных очагов (бронхоэктаз). Операция длилась около десяти часов. Во время операции у меня не останавливалось кровотечение. Понадобилось четыре литра крови... Когда через девять дней после операции мне вынули отводные трубки, я стал задыхаться, и поэтому меня снова на два часа отвезли в операционную и опять установили эти трубки — больше чем на двадцать дней. Операция дала осложнение и на глаза. Тогда как правый глаз глядит очень живо, левый — с той стороны, где удалено легкое, — прищурился и глядит смиренно. Но это меня не беспокоит — ведь есть люди, которые родились совсем слепыми.
Правда и то, что я теперь мучаюсь, но, знаете, даже если у человека и нет никакой болезни, ему стоило бы потратить свои деньги на то, чтобы пережить такое небольшое мучение. Я говорю так, потому что эта болезнь принесла мне большую пользу.
Раньше, читая в Священном Писании о Страстях Господних, я воспринимал это просто как исторический факт. И о мучениях Святых — также. Отныне же я буду им сопереживать, потому что и самому мне довелось пережить небольшую боль. Вот уже двадцать пять дней, как я не могу прийти в себя от страданий».
Как сообщает выписка из истории болезни Старца, он «находился на стационарном лечении в Центре легочных заболеваний Северной Греции с 4 августа до 15 декабря 1966 года, с диагнозом «бронхоэктаз нижней доли левого легкого». После операции выписан в удовлетворительном состоянии». В больнице Старец оказывал послушание врачам и ел мясо.
Во время болезни Старца (10 августа 1966 н. ст.) скончался его отец. Узнав об этом, Старец сразу же открыл Часослов и стал читать о его упокоении Сто восемнадцатый псалом. Когда он закончил чтение, один из больных сказал ему, что он тоже только что получил известие о кончине одного из своих родственников. Старец прочитал тот же псалом еще раз.

Основание исихастирия

Находясь в больнице, Старец познакомился и духовно сблизился с несколькими благоговейными и монахолюбивыми девушками, которые навещали его и дали кровь, необходимую во время операции. Старец, по долгу благодарности, впоследствии духовно помогал им всем, чем мог. Он говорил, что свой долг по отношению к ним он ощущал, как бы «кожей», так сильно, как ощущают желание снять власяницу, надетую на голое тело, — так образно Старец передавал свое сильное желание воздать добром за сделанное ему добро. Старец помог этим девушкам найти подходящее место для монашеской жизни. Так и был основан известный исихастирий^[71] святого Иоанна Богослова в Суроти, недалеко от Салоник. Впоследствии, до самой кончины, Старец духовно руководил сестрами исихастирия, там же, после кончины, он оставил и свое многострадальное тело. Приняв от сестер кровь, он дал им дух — то есть оказал духовную помощь.

* * *

Возвратившись из больницы в скит, Старец продолжил свой любочестный подвиг. Братьев в скиту стало больше. Скитская жизнь с общими обязанностями и попечениями усилила его желание большего безмолвия. Но уходить из Иверского скита было необходимо главным образом потому, что после операции надо было обязательно сменить климат и жить в сухом месте. Старец отца Паисия, батюшка Тихон, посоветовал ему перейти на Катунаки. «Надо оказать послушание Старцу», — сказал отец Паисий и, взяв 11 июля 1967 года отпускной билет, удалился на Катунаки.

64. Документ, подтверждающий и регламентирующий права монаха на жизнь в афонской келье. Выдается монастырем, на территории которого келья расположена. Под «кельей» в этом и подобных случаях имеется в виду небольшое отдельно стоящее здание, часто с храмом, где обычно живут от одного до пяти монахов. В настоящем издании слова «келья» и «калива» за незначительностью различий между ними употребляются как синонимы.
65. См. Старец Паисий. Отцы-святогорцы и святогорские истории.
66. Выражения самого Старца.
67. Ежегодно избираемый насельник скита, которому поручаются ключи от соборного храма и заведование общими скитскими делами.
68. См. Старец Паисий Святогорец. Слова. Т. IV.
69. Эта каливка сохранилась до сих пор: возле старого соборного храма Иверского скита, в нескольких метрах от источника основа¬теля скита — святого преподобномученика Иакова.
70. Письменное разрешение Священного Кинота Святой Горы на сбор милостыни в афонских монастырях, скитах и кельях.
71. В данном случае: монастырь, расположенный на частной земле и пользующийся почти полной независимостью от епархиального архиерея.

azbyka.ru/

@темы: Иеромонах Исаак. Житие старца Паисия

---

Ильин день

[Позывной ~Любочестие~]

Илия (др.-евр. אֵלִיָּהוּ (Элийя́ху), אֵלִיָּה (Элийя́ — «Бог мой Яхве») — (1-я пол. IX в. до Р. Х.), один из ветхозаветных пророков.

Имя пророка Илии переводится как «Бог мой Господь», что выражает основное содержание его служения (ср.: 3 Цар 18. 36) – ревностна борьба за поклонение единому Богу и своими делами являвшего Его могущество.

Пророк Илия – один из самых почитаемых святых Ветхого Завета. Он родился в Фесвии Галаадской в колене Левиином за 900 лет до Рождества Христова.

Святой пророк Илия действительно был пламенным ревнителем веры и благочестия, с малых лет он посвятил себя Единому Богу, жил в пустыне, проводил время в посте, молитве и благочестии. Его пророческое служение пришлось на царствование самого нечестивого израильского царя Ахава. Иезавель, жена Ахава, убедила мужа принять языческую религию.

В стране культивировалось поклонение Ваалу, народ отпал от истинной веры предков в Единого Бога, пророков израильских преследовали и убивали. Для вразумления царя и развращенного им израильского народа пророк Илия поразил землю трехлетней засухой, “молитвою небеса заключив”. После этого он, чтобы избежать гнева Иезавели, по указанию Божию, скрылся у потока Хораф, куда вороны каждое утро и вечер приносили ему хлеб и мясо.

Народ же в то время страдал от нестерпимого зноя и голода. Ветхозаветное предание рассказывает о том, что Господь по Своему милосердию, видя страдания людей, готов был пощадить всех и послать дождь на землю, но не хотел нарушить слова пророка Илии. Для пророка было важным обратить сердца израильтян к покаянию и возвратить их к истинному Богопочитанию.

Пророк Илия пришел к Ахаву и предложил устроить состязание со жрецами Ваала, чтобы выяснить, чей бог истинный. Собрав народ на горе Кармил, пророк Илия предложил соорудить два жертвенника: один – от жрецов Ваала, другой – от пророка Илии для служения Истинному Богу. “На который из них спадет огонь с неба, тот будет указанием, чей Бог истинен, – сказал пророк Илия, – и все должны будут поклониться Ему, а не признающие Его будут преданы смерти”.



Жрецы Ваала плясали, молились и кололи себя ножами весь день, но ничего не случилось. К вечеру святой пророк Илия воздвиг свой жертвенник из 12 камней, по числу колен Израилевых, возложил жертву на дрова, приказал выкопать вокруг жертвенника ров и повелел поливать жертву и дрова водой. Когда ров наполнился водой, пламенный пророк обратился к Богу с горячей молитвой и прошением, чтобы Господь ниспослал с неба огонь для вразумления заблуждающихся и ожесточившихся израильских людей и обратил сердца их к Себе. Огонь пал с неба и возжег жертву пророка Илии.

Народ закричал: “Воистину Господь есть Бог Един и нет другого Бога, кроме Него!”. Тогда по повелению пророка Илии жрецы были убиты. По молитве пророка Илии Господь послал на землю обильный дождь, засуха кончилась.

Однако, несмотря на чудеса и великие знамения, которые свершились по молитве пророка, Иезавель желала убить его за то, что он предал смерти жрецов вааловых. Снова начинаются преследования и гонения. Илья бежит в пустыню.

И вот на горе Харив этот великий пророк удостоился, насколько это возможно для человека, созерцания лицом к лицу Бога. Господь утешил его, сказав, что остались еще люди на земле, никогда не поклонявшиеся идолам, и указал Илие на Елисея, которого Он выбрал пророком после Илии. Столь яркое событие в жизни пророка Илии показало ему, насколько Господь милостив, что Он не только грозный карающий судия. Елисей стал учеником пророка Илии и свидетелем его восхождения на небо в огненной колеснице.

Пророк Илия вновь появляется в Новом Завете: во время Преображения Господня, он вместе с пророком Моисеем явился на горе Фавор, чтобы беседовать с Иисусом Христом.
По преданию Церкви, пророк Илия явится на Земле снова. Он будет предтечею второго пришествия Христа на землю и во время проповеди примет телесную смерть.

Пророк Илия был одним из первых угодников Божиих, которых стали почитать на Руси. Во имя его еще при князе Аскольде, в начале IX века, был воздвигнут соборный храм в Киеве. И святая равноапостольная княгиня Ольга поставила церковь во имя пророка Божия Илии на севере Руси, в селе Выбуты.

Святой пророк Илия, подвизавшийся в древние времена в далекой Палестине, всегда воспринимался православным русским народом как один из ближайших нашему отечеству святых. В «Ильинских» церквях совершались и совершаются крестные ходы, особенно в засуху.

Источник: www.pravmir.ru

---

Кондак и тропарь прп. Паисию Святогорцу

[Позывной ~Любочестие~]

Тропарь преподобному Паисию Святогорцу

Глас 5. Подо́бен: Собезнача́льное Сло́во:

Боже́ственныя любве́ о́гнь прие́мый, / превосходя­́щим по́двигом вда́лся еси́ весь Бо́гови, / и уте­ше́­ние мно́гим лю́дем был еси́, / словесы́ боже́­ственными наказу́яй, / моли́твами чудотворя́й, / Паи́сие Богоно́се, / и ны́не мо́лишися непреста́нно // о всем ми́ре, преподо́бне.

Кондак преподобному Паисию Святогорцу

Глас 8. Подо́бен: Взбра́нной:

А́нгельски на земли́ пожи́вый, / любо́вию просия́л еси́, преподо́бне Паи́сие, / мона́хов вели́кое утвержде́ние, / ве́рных к житию́ свято́му вождь, / вселе́нныя же утеше́ние сладча́йшее показа́лся еси, / сего́ ра́ди зове́м ти: // ра́дуйся, о́тче всеми́рный.

***

Официального церковного перевода акафиста преподобному мы пока не нашли, ожидаем в скором времени. Кондак и тропарь взяты с "проверенного" сайта Азбука веры.

@темы: Паисий Святогорец, Молитвы

---

91 год назад родился Арсений Эзнепидис!

[Позывной ~Любочестие~]

Впоследствии - преподобный Паисий Святогорец
Желаем здравствовать его молитвами!

@темы: Фотографии, Паисий Святогорец

---

Божия Матерь весьма любит смиренных

[Позывной ~Любочестие~]

Архиепископ Серафим (Соболев)

Слово в день праздника Казанской иконы Божией Матери

Смирение есть основа и сущность христианства. Божия Матерь весьма любит смиренных

"Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим… уничижил Себя Самого, приняв образ раба… смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени…" (Флп. 2:5-9).

Спасительно нам знать, мои возлюбленные о Христе чада, почему Святая Церковь во дни Богородичных праздников обращает наше внимание за Литургией на эти апостольские слова, в которых говорится о превознесении Богом Отцом Своего Божественного Сына ради Его неизреченного смирения. Потому что и Пречистую Божию Матерь Господь превознес и даровал Ей имя, т.е. такую великую славу, которой не дал никому из созданных Им разумных существ. Недаром Православная Церковь ублажает Ее как Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим. Но славу сию Божия Матерь получила за то, что в великом смирении Своем Она уподобилась Самому Спасителю. Эта истина засвидетельствована Ею в словах, которые Пречистая Божия Матерь сказала праведной Елисавете: "Яко призре на смирение рабы Своея" (Лк. 1:48).

Спрашивается, какой же следует отсюда для нас, возлюбленные, спасительный вывод? Мы с вами также призваны к великой небесной славе Царства Христова, к его вечному райскому блаженству. "Отче… хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне… прежде основания мира" (Ин. 17:24), сказал Господь в Своей Первосвященнической молитве. Но путь к этому нашему превознесению, к нашей будущей небесной славе, тот же самый, которым прошел Господь, которым шли Пречистая Его Матерь и все святые. Это путь узкий, скорбный и тернистый, путь смирения Христова.

Поэтому, если мы хотим идти по своему божественному предназначению, то должно осуществлять слова ап. Павла, сказавшего "последуйте смиренным" (Рим. 12:16), т.е. мы должны подражать смиренным, должны иметь это смирение. В нем заключается основа и вся сущность христианства по учению преп. Макария Египетского. Оно есть наше возрождение, обновление и спасение. Только за него Господь дарует нам Свою спасительную благодать, ибо Ему угодно было возвестить через Свое Откровение: "Господь гордым противится, смиренным же дает благодать" (Иак. 4:6, ср.: 1 Петр. 5:5, Притч. 3:34).

Впрочем, смирение необходимо нам не только для нашей будущей небесной славы. Оно потребно нам и во временной жизни для избавления нас от всех наших несчастий. Отсюда понятно, почему св. отцы Церкви свидетельствуют, что все бедствия посылает нам Господь, чтобы смирять нас и через смирение объединить нас с Собою, так как гордость удаляет нас от Бога и лишает нас не только будущего блаженства, но и временного счастья.

Вот к чему мы должны устремлять все свое внимание. И так как Пречистая Божия Матерь есть первая наша Заступница и Избавительница от всех наших бедствий, то ясно, что все наши молитвы к Ней для спасения нас от всех наших напастей и получения всех временных благ, должны иметь за собою наше смирение. Она весьма отвращается гордых и весьма любит смиренных, как об этом свидетельствует церковное предание, точнее - жизнь святых людей.

Пусть в данном случае будет для нас спасительным примером великий подвижник Русской Церкви, иеросхимонах Печерского Нижегородского монастыря о. Макарий. Еще в бытность свою простым иноком Желтоводского монастыря в честь преподобного Макария, тоже Нижегородской губернии, он отличался высокой христианской жизнью. В особенности две черты выделяли его ярко среди других иноков. Он имел великое смирение, и никогда слово осуждения ближних не исходило с его уст. Ибо смирение состоит в том, чтобы никого не осуждать и винить самого себя. Кроме того, он особенно усердно молился Пречистой Божией Матери. Но вот его постигло тяжелое испытание, он впал в смертельную болезнь. Минуты его жизни были сочтены, братия пришла проститься с умирающим, а настоятель уже прочитал отходную. После этого о. Макарий неожиданно задремал, и ему представилось дивное зрелище. За его душой явились светозарные юноши. Умирающий, плача, стал умолять их оставить его в живых, чтобы он мог как следует покаяться перед Богом во грехах своих. Но Ангелы сказали ему: "Следуй за нами". При этих словах душа инока вышла из тела и была представлена Ангелами в место адских мук, среди коих грешники умоляли, подобно евангельскому богачу, оросить их уста каплями воды, чтобы иметь хотя малое облегчение от страшного адского пламени. Душа инока стала переживать такой ужас, который нельзя передать никакими словами. Но вот Ангелы вознесли душу его в небесные обители и представили ее в райские чертоги Самой Царицы Небесной. Он увидел Небесную Царицу и бесчисленное множество небесных сил, которые дивно пели церковную песнь: "О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь". Затем Матерь Божия, обернувшись к душе Макария, сказала: "Иди обратно на пятнадцать лет в свое земное жилище и ради молитв преподобного Макария служи алтарю в его святой обители". В тот же момент умерший инок Макарий воскрес и встал совершенно здоровый к великому удивлению всей братии. Собравшись в монастырской церкви, они прославили Бога за Его великое чудо пением церковной песни: "Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение" (Лк. 2:14).

Будем и мы, возлюбленные о Христе братия и сестры, подражать сему великому иноку, приобретая смирение Христово, и вместе с тем со смирением молиться Пречистой Божией Матери. И не только со смирением, но будем умолять Ее с любовью к Ней, памятуя как Она тяжко страдала за нас, ради нашего спасения, когда стояла у Креста, на котором был распят Ее Божественный Сын. Не будем забывать, что Божия Матерь продолжает и ныне страдать за нас, когда мы тяжко согрешаем. Об этом свидетельствует видение св. Андрея Христа ради юродивого. Он видел как Она обливалась слезами и молилась за верующих, осеняя их Своим материнским омофором.

Будем наконец молиться Пречистой Божией Матери с неотступностью, так как Она немолчно и неотступно умоляет за нас Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа.

Пусть как можно чаще в наших устах звучат слова молитвы к Ней нашей Православной Церкви: "Не умолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати недостойнии… Не отступим, Владычице, от Тебе, Твоя бо рабы спасаеши присно от всяких лютых". Аминь.

Произнесено в русской церкви св. Николая г. Софии 22 октября/4 ноября 1945 года

@темы: Проповеди, Праздники

---

Явление иконы Божией Матери в городе Казани

[Позывной ~Любочестие~]

436 лет назад в городе Казани была явлена икона Пресвятой Богородицы, впоследствии названная Казанской. История ее обретения была первым чудом, произошедшим от этой иконы. Божия Матерь Сама являлась во сне девятилетней девочке Матроне Онучиной, указывая откопать на пожарище Ее икону.

С момента обретения и на долгие века вперед Казанский образ стал родным для русского народа и знаменем победы русского воинства. Смутное время, Полтавская битва, Отечественная война 1812 года - везде Пречистая в Своем образе была нашей помощницей и заступницей.

Подробную историю явления этого чудотворного образа можно прочитать здесь: Казанская икона Божией Матери.

С праздником!

@темы: Праздники, Иконы Божией Матери

---

Стихотворения

[Позывной ~Любочестие~]

На Святой Горе молитва теплится,
Веет аромат седых маслин.
Инок молодой любовью светится,
В келии прохладной он один.

Он один для Девы Богородицы
Изливает искренне хвалу.
Стоя на коленях, тихо молится,
Путь даёт сердечному теплу.

Вдруг возник пред ним чудесным образом
Юноша в одеждах неземных.
Прославлял он Деву сладким голосом
Новой похвалой из слов святых.

До того красиво и возвышенно
Пение звучало в тишине,
Что монах хвалениям услышанным
Не поверил, думал, что во сне

Всё ему привиделось, пригрезилось…
Но ясней звучала похвала.
И тогда душа его осмелилась
Попросить священные слова.

Гость, пришелец дивный и таинственный,
Взял, что было в келии пустой –
На доске на каменной единственной
Начертал старательно рукой.

Под его перстом на плитке каменной,
Размягчённой, словно воск свечи,
Словеса, с любовью начертАнные,
Углубились, как во тьму лучи.

Как в песок вода, без затруднения…
Оттиски остались на века.
Пролилось архангельское пение
Слаще сот – молочная река.

Древними пророками библейскими
Волей Свыше предвозвещена.
В один глас отцами иудейскими
ЗАдолго провидена Она.

Видели Горою Несекомою
И Неопалимой Купиной.
И Руно видали Орошённое…
Чаша, Дверь, Святой Родник Живой…

Пресвятая Дево Богородице,
Милующий взор Твоих очей
О всех грешных чадах беспокоится,
Бьёт ключом молитвенный ручей.

Не горе Афонской немерцаемо
Светишь с образОв – их там не счесть!
На святой иконе узнаваема,
Милостива Ты – «Достойно есть»!

Елена Мизюн

***

Преподобный Сергий

Простой деревянный потир,
С которым служил литургию.
Подрясник, протёртый до дыр.
Распятья черты дорогие...

Простой старорусский мороз,
Привычно горчицей деручий.
До крыши снегов купорос,
И бор по-медвежьи могучий.

Обычен твой труд день-деньской,
Согретый молитвой при этом.
Привычен Димитрий Донской
К тебе на коне за советом.

Наплыв богомольцев не мал.
Обычна народа промашка,
Который тебя принимал
Сперва за простого монашка.

А ты и по правде простой,
Хотя и боярского рода:
Гордыню и спесь с прямотой
Гонял, как ворон с огорода.

И немногословность твоя,
И голос твой вовсе не зычный,
И мысль до корней бытия,
И прочее всё – как обычно...

Протоиерей Андрей Логвинов

***

Николай Чудотворец

Дымкой серою подёрнут белый свет,
Сквозь завесу облаков не видно солнца.
Отчего-то видел я во сне
Лик святого Николая Чудотворца.

Я иду по тоненькой тропе,
Вдалеке видны макушки храма.
Вспоминаю, как вела к тебе
За руку меня на службу мама.

Но, вспорхнув из отчего гнезда,
В суматохе жизни растворился.
Позабыв про Господа Христа,
Я по свету во все тяжкие пустился.

Повидал я дальние края,
Но всегда, я это точно знаю,
Чтоб в скитаниях хранил Господь меня,
Матушка молилась Николаю.

Если веришь сердцем – так и знай,
Сам Господь приходит на подмогу,
И хранит Святейший Николай
Наши души по дороге к Богу.

Вновь позёмка стелет по стерне,
Ноет сердце и душе неймётся.
От чего-то видел я во сне
Лик Святого Николая Чудотворца.

Владимир Прудников

@темы: Творчество

---

Преподобный Сергий Радонежский

[Позывной ~Любочестие~]

Прп. Сергий Радонежский. Икона для церкви в Абрамцево

Плащаница


Прп. Сергий Радонежский. Симон Ушаков. XVII век






Святые Харитон Исповедник, Варлаам Хутынский и Сергий Радонежский


Художественные изображения Сергия Радонежского
Всех авторов мы еще не узнали, работаем над этим

М. В. Нестеров



М. В. Нестеров



М. В. Нестеров






Н. К. Рерих



Н. К. Рерих

@темы: Иконы святых, Творчество

---

Игумен всея Руси

[Позывной ~Любочестие~]

Поздравляем с днем памяти преподобного Сергия Радонежского! Самого любимого, самого чудотворного, самого всероссийского!

Тропарь обретению мощей прп. Сергия Радонежского

От юности восприял еси Христа в души твоей, преподобне,/ и паче всего вожделел еси мирскаго мятежа уклонитися:/ мужески в пустыню вселился еси/ и чада послушания в ней, плоды смирения, возрастил еси./ Тем, быв Троице вселение,/ чудесы твоими всех просветил еси, приходящих к тебе верою,/ и исцеления всем подая обильно.// Отче наш Сергие, моли Христа Бога, да спасет души наша.

Мы бы хотели представить статью "Сергий Радонежский, преподобный всея Руси", взятую на сайте Православие.ру

Имя преподобного Сергия Радонежского напоминает, до какой высоты способна подняться наша земля‚ просвещенная Словом Христовым. Человек‚ не оставивший после себя ни одной книги‚ стоит у начала всей русской культуры Московского периода‚ открывает дверь‚ ведущую из глухой подмосковной тайги прямо в глубину Божьей премудрости‚ во все тайны человека и мира. И деятельность его тем более видится нам чудесной‚ потому что мы не можем разделить в ней плоды небесной помощи и его собственных трудов. Сергий всю жизнь старался уйти от мира‚ не принимать на себя решения судеб окружавших его людей‚ не вмешиваться самочинно в происходящие вокруг события. Однако все бытовые и исторические подробности эпохи так тесно сплетены в его житии‚ что, кажется, нет такой стороны русской жизни второй половины XIV века‚ которую бы он не освятил‚ где бы не осталось следов его бережного благословения. Если же вспомнить‚ каково было это время‚ то выяснится‚ что преподобный Сергий стоит не только в начале русского Просвещения‚ но и знаменует собой русское Возрождение в самом высоком его смысле.

При беспристрастной оценке исторических событий порой открываются неожиданные вещи. Сопоставляя русское и европейское Средневековье‚ видишь‚ что возрождение культуры в России началось едва ли не раньше‚ чем в Европе. И что уж совсем удивительно‚ это возрождение носило христианский характер. Русь‚ придавленная татарщиной на протяжении более двухсот лет‚ не могла бы сохранить свои традиции‚ свое культурное поле без веры‚ без опоры на Церковь. Без веры вообще ничего невозможно создать. Леонардо‚ Микеланджело‚ Лютер‚ Макиавелли - все эти "титаны" европейского Возрождения были глубоко верующими людьми. Они верили в Бога, но и во всемогущество и силу человеческого разума‚ в истинность его эстетического чувства‚ в способность человека создавать прекрасное‚ в его право творить и изменять мир. Европейское возрождение еще очень далеко от богооставленности и богоотвержения. Оно только готовится снять с Творца ответственность за судьбы мира и передать ее людям. Но герои‚ готовые принять эту ответственность‚ в Европе уже выросли. Счастье‚ что в России еще долго не находилось подобных людей.

Русская действительность с 1237 года не располагала к парению души. Ценность отдельной человеческой личности в условиях ига была предельно низкой. Рассуждения о способности этой личности повлиять на историю‚ изменить ее ход‚ наверное‚ вызывали горькую усмешку. Ни последний холоп‚ ни великий князь не могли надеяться устроить по собственной воле даже свою судьбу. Благосостояние и жизнь любого человека на Руси зависели от исхода соперничества за ханский престол‚ благосклонности или самодурства ордынских наместников‚ колебаний цен на мировом рынке работорговли‚ падежа скота или неожиданной засухи в Великой степи. Одна Церковь могла свободно не признавать над собой власти Орды. Не вмешиваясь напрямую в политический процесс‚ она помогала людям сохранить веру в свои силы. Перед лицом хана падали ниц даже князья‚ но перед Богом каждый человек был свободен. Ребяческий атеизм и человекопоклонство не потому худо прививались тогда на Руси‚ что она была отсталой‚ но потому что отказ терпеливо нести свой крест‚ означал поистине рабскую зависимость от кочевничьей нагайки. Преодоление ига не было возможным для человека делом. Упование на Бога давало не только надежду на загробное спасение‚ но и твердый фундамент для земного государственного и хозяйственного строительства. Потому что всякий желающий спастись в будущей жизни‚ должен был "поработать Богу" и "до конца претерпеть" все тяготы в настоящей. Плодом такой работы и такого терпения и была вся жизнь преподобного Сергия.

Житие его‚ удивительно мягко и живо написанное Епифанием Премудрым‚ дает нам ключи к разгадке множества тайн русской культуры и русской интеллигенции. С самого начала своей жизни‚ еще даже до земного рождения Сергий (до монашества Варфоломей) отмечен небесными знамениями. Он трижды кричит во время литургии‚ находясь в чреве матери‚ отказывается брать грудь матери в постные дни‚ не принимает молока от кормилицы. Родители его ясно осознают‚ что в их семье происходит явление святого. Однако же им не приходит в голову каким-то образом возвысить своего ребенка‚ отделить его от других на основании проявившихся в нем талантов. Культ вундеркинда до сих пор с трудом прививается в русской традиции воспитания. Знамения‚ таланты и сама святость даются человеку от Бога‚ и потому родители‚ а вслед за ними и повествователь‚ прежде всего, прославляют Создателя‚ а потом уже любуются творением. Варфоломея в детстве оберегают‚ но не более‚ чем следует лелеять каждого ребенка. Его не освобождают ни от домашнего труда‚ ни от повседневных обязанностей‚ ни от школьного обучения.

Наблюдая за этим обучением‚ мы видим еще одну знаменательную подробность. Любой человек‚ даже святой‚ не представляет собой идеала земного совершенства. Столь важная для подвижника вещь‚ как грамота‚ дается ему хуже‚ чем братьям. И все окружающие мягко‚ но настойчиво требуют от него усилий и старания в учебе. Преподобный как будто не оправдывает их ожиданий. В житии прямо говорится‚ что Варфоломей учился читать "не прилежно" и "не слушал учителя". Такое отношение к учебе не одобряется‚ но искупается тайной молитвенной просьбой мальчика к Богу. Чудесное исполнение этой просьбы не должно наводить нас на мысль о пренебрежении к труду (им наполнена вся жизнь преподобного). Здесь скорее нужно видеть проявление равной милости Бога ко всякому просящему. Школьный период жизни преподобного более всякого другого развенчивает мысль о каком-либо превосходстве святого над прочими людьми. Для русского просвещения‚ для русской культуры чужда мысль о заранее избранной "духовной элите"‚ предназначенной для власти или руководства "невеждами". Сергий сам был подобным невеждой‚ а получив доступ к премудрости‚ никогда не забывал‚ Кому она принадлежит.

Не забывал он и послушания‚ первой добродетели всякого свободного от своеволия христианина. Имея перед собой уже ясно видимую жизненную цель‚ монашество‚ он, тем не менее, смиряет себя ради отца и матери‚ оставшись ухаживать за ними. Все‚ кто привык говорить о том‚ что монашество учит человека презирать семью‚ найдут в этой главе жития пример того‚ как первое исходит из второго. Здесь пример преподобного побуждает нас не пренебрегать сегодняшними обязанностями‚ как бы важны и велики не были наши планы. Человек‚ по-настоящему верующий‚ никогда "не пройдет по людям" ради исполнения своего самого "высокого" желания‚ но‚ напротив‚ охотно "наступит на горло" себе‚ когда увидит нужду ближнего. Преподобный Сергий‚ вся жизнь которого была великой жертвой Богу‚ начал свой подвиг с малой жертвы своим родителям‚ и‚ что особенно важно‚ сделал это с радостью.

С радостью же он приступает и к осуществлению дела своей жизни‚ постижению Троицы. Поражает философский размах этого труда. Догмат о святой Троице - труднейший для понимания в христианстве. Он не был полностью раскрыт для простонародья не только в Киевской Руси и в Европе‚ но и в самой Византии. Именно на почве учения о Троице в христианстве возникали самые серьезные расколы и ереси. Высота тайны триединого Божественного Существа‚ казалось‚ должна была испугать человека‚ с таким трудом научившегося читать. Однако преподобный Сергий берется за проникновение в нее также решительно‚ как уходит из мира. Заметим‚ свой храм в лесу он строит и освящает вместе с братом еще до пострижения в монахи. Идея строительства и самая тяжелая часть труда принадлежит ему‚ однако, он отказывается от дерзости самовольного поиска истины и ждет‚ пока старший брат не решит‚ кому будет посвящен храм.

В этот момент решалась судьба Русской Церкви‚ да и всей русской культуры. Попробуйте представить ее себе без Лавры‚ без Андрея Рублева‚ без храмов в честь Святой Троицы. И такое решение передано преподобным Сергием в чужие руки‚ причем у него уже был ответ на свой вопрос. Тут имеет значение не только смирение перед старшим‚ но и внутренняя честность‚ присущая всякому исследователю. Каждый‚ кто приступает к изучению и познанию Бога‚ человека или мира‚ не смеет настаивать на своей догадке‚ прежде чем не получит ее подтверждения извне. Жаждущий открыть нечто миру‚ пусть выслушает сперва‚ что говорит ему мир. "Больший из вас да будет вам слуга".

Это уже другая страница жизни преподобного. Пройдя через тяжелый период одинокого подвижничества, Сергий оказывается перед необходимостью устройства общежительного монастыря. Его более всего тяготит необходимость начальствовать над братией‚ распоряжаться по хозяйству‚ руководить их духовным деланием. Традиции старчества были в ту пору почти утрачены на Руси. Игуменство открывало перед Сергием искушение занимать подчиненных тем трудом,‚ которого он не сносил сам. И потому он не мог исполнить игуменского служения, не увеличив своей повседневной работы. Епифаний пишет‚ что преподобный "без лености братии‚ как купленный раб‚ служил: и дрова для всех колол‚ и толок зерно‚ и жерновами молол‚ и хлеб пек‚ и еду варил [...]; обувь и одежду он кроил и шил; и из источника воду в двух ведрах черпал и на своих плечах в гору носил и каждому у кельи ставил".

Особенно примечателен рассказ о том‚ как преподобный Сергий выстроил одному из пожилых братьев крыльцо‚ взяв за целодневную работу решето гнилого хлеба. Кому-то это может показаться юродством‚ но если вспомнить, что в обители тогда был голод‚ и монахи роптали на игумена‚ требуя от него разрешения собирать милостыню‚ такой поступок становится понятным. Только своим личным примером учитель мог убедить учеников в том‚ что хлеб нужно добывать трудом собственных рук. Это правило остается верным и для нынешнего времени.

Рассказ о голоде напоминает нам еще об одной черте характера святого‚ о его терпении. При том гармоничном сочетании труда и молитвы‚ которое было присуще Сергию‚ он ничуть не тяготится бедами и скорбями‚ посещающими монастырь. Не спешит скорее разрешить их‚ хотя сознает‚ что имеет для этого возможности. Он доверяет Богу до самого конца и тогда‚ когда не прозревает явного смысла событий. В результате хлеб в обитель привозят ангелы‚ а родник пробивается на самой вершине холма. Возвратившийся в монастырь старший брат пытается затеять в церкви спор о первенстве. Преподобный уходит от этого спора. Уходит в буквальном смысле слова‚ не пытаясь ответить‚ не требуя заступничества митрополита или князя‚ даже не прося Бога восстановить справедливость. Прожив год на реке Киржач и основав новый монастырь‚ он также легко возвращается. Его настолько трудно смутить‚ что когда крестьянин‚ пришедший издалека посмотреть на прославленного игумена‚ отказывается узнать Сергия в оборванном старике‚ копающем грядки‚ преподобный только ласково отвечает: "Не печалься! Что ищешь и чего желаешь‚ тотчас даст тебе Бог".

Монашество пренебрегает миром‚ но не людьми в нем. Преподобный бежит от человеческой славы‚ но приветлив к людям и скор на помощь. Для него равны и несчастный отец‚ принесший умершего сына‚ и великий князь Дмитрий‚ идущий на битву с Мамаем. В связи с Куликовской битвой политическая роль Сергия проступает очень отчетливо. Его благословение русского войска на брань придает сражению духовный характер. Все воины становятся не только защитниками Русской Земли‚ но и мучениками за веру. Даже иноки берут в руки оружие. Преподобный Сергий принимает всю ответственность за исход сражения‚ решительно связывая судьбу русской церкви с удачей княжеского похода. О победе открыто служится многочасовой молебен. Но вот победа одержана‚ и князь с митрополитом Алексием просят святого принять сан епископа‚ а потом и митрополита. И преподобный также решительно отказывается‚ обещая в случае повторения просьбы уйти в леса‚ "туда‚ где его никто не сыщет". Одно дело - стоять за правду‚ другое - принимать почести.

Нельзя не сказать и о рукотворном наследстве преподобного Сергия. Кольцо монастырей‚ опоясавших Москву и осветивших дикие северные дебри‚ отковано в Лавре. История каждого из них - это история его основателя‚ часто ученика преподобного‚ или же послушника его учеников. Через столетие после смерти святого мы уже видим поразительное разнообразие типов подвижничества от Иосифа Волоцкого и Пафнутия Боровского до Нила Сорского и Кирилла Белозерского. К этому многоцветью Сергий тоже приложил свою руку. Возможность различных духовных путей к единой цели доказывает‚ что он основал в Лавре не партию‚ не орден‚ а братство христиан‚ главная задача которых подчиняться не людям и уставам‚ написанным людьми‚ но самому Богу. И как братья они не похожи друг на друга‚ но все чем-то неуловимо напоминают отца. Преподобный Сергий почти на 400 лет определил общий тип русской святости‚ а когда время совсем уже изменилось, его достойным наследником явился преподобный Серафим Саровский.

Подводя итоги и пытаясь определить место преподобного Сергия Радонежского в истории русской культуры и просвещения‚ хочется еще раз напомнить‚ что мы имеем дело не с ученым‚ а с мудрым человеком. А значит, это скорее не авторитет‚ а пример. Пример не только для подражания‚ но и для измерения. Учивший всю свою жизнь умеренности во всяком деле духовном и земном‚ преподобный сам стал мерой нашей культуры. Его житие позволяет проверить соответствие сегодняшних науки‚ искусства и школы их небесным образцам. Результаты наших измерений‚ возможно‚ будут неутешительны‚ но отчаиваться‚ наверно‚ не стоит. Ведь такая мера дается не каждому народу.

Артемий Ермаков

***

Также на сайте прекрасная подборка разнообразных статей и рассказов, посвященная прп. Сергию.

@темы: Праздники

---

Иеромонах Исаак. Житие Паисия Святогорца. Часть 1. Глава 8.

[Позывной ~Любочестие~]

Ранее

Предисловие
Часть первая. Глава первая
Часть первая. Глава вторая
Часть первая. Глава третья
Часть первая. Глава четвертая
Часть первая. Глава пятая
Часть первая. Глава шестая
Часть первая. Глава седьмая

Часть первая
Пространное житие старца

Глава восьмая
Пустынник на Богошественной Синайской горе

Переселение на Синай

Господин Ставрос Балтоянис, художник-реставратор, живущий в Афинах, рассказывает: «Осенью 1962 года я отправился в Синайский монастырь по приглашению этой обители, чтобы заняться реставрацией монастырских икон. В Каире на монастырском подворье во время обеда я познакомился с монахом Паисием, который тоже ехал на Синай. Он был необыкновенно худым, ел совсем-совсем мало и почти постоянно молчал. Сильный грудной кашель свидетельствовал о том, что у него были проблемы со здоровьем.
Ожидая разрешения на поездку в Синайский монастырь, мы с отцом Паисием прожили в Каире около недели. За эти дни я смог убедиться в том, что он упорно избегал пищи, которую нам приносили, а когда ел, делал это лишь потому, что чувствовал, что должен оказывать послушание. С того времени и позже, живя вместе с ним в монастыре, я понял, что среди монашеских добродетелей, которыми он был украшен, было истинное и сознательное послушание.
Получив необходимые бумаги, мы загрузили наш багаж в такси и выехали из Каира. Помню, как отец Паисий молча сидел в уголочке машины все время, пока мы ехали до Суэца. В Суэце я и еще один человек, наш попутчик, сделали кое-какие покупки — в основном продукты. Во время долгой стоянки в Суэце, которая была также передышкой в путешествии, мы с нашим спутником проголодались. На наше приглашение присоединиться к обеду, отец Паисий никак не отреагировал. Он ограничился тем, что смачивал свои губы каплями сока, выжатого из маленького египетского лимона. Этот лимон и был единственным «запасом пищи», который он имел с собой.
Переночевав в Фаране, утром мы отправились на Синай. Приехали в монастырь ближе к вечеру. Отца Паисия быстро отвели в его келью, а я остался с моим коллегой Анастасием Маргаритовым, который ожидал меня, чтобы вместе начать работу. Вскоре мы узнали, что, войдя в свою келью, отец Паисий первым делом снял с кровати матрас и выкрутил электрическую лампочку, которая освещала комнату.
Умеренность, аскетический дух, бесхитростное простодушие этого человека и его всецелая самоотдача Богу не замедлили проявиться во время его пребывания в Синайском монастыре. Молча он старался принимать участие в делах и заботах общежития и быстро стал полезным членом братства. Все быстро узнали о его способностях и знаниях, таких, например, как искусность в обработке дерева. Последнее обстоятельство натолкнуло нас с моим коллегой-реставратором на идею попросить у монастыря, чтобы новый насельник помогал нам в столярных работах, которые обычно необходимы при реставрации икон.
Отец Паисий стал очень тщательно работать над изготовлением деревянного киота для иконы Христа, которая от старости лопнула и разделилась на две части^[59]. Работа ему удалась. Очень искусно и с большой находчивостью он изготовил второй деревянный ковчежец с рамой размером в икону — какой она была вначале. Мы поместили в этот ковчег обе части лопнувшей иконы, и между ними остался небольшой зазор. Мы специально оставили это пустое пространство, рассчитав, что оно будет незаметным взгляду человека, который поклоняется иконе. Так отец Паисий работал рядом с нами, со вниманием и ответственностью исполняя столярные работы, связанные с реставрацией. Он работал молча, с большой отдачей, распространяя вокруг себя атмосферу благородства и святости. Его постоянные уклонения от обеда в полдень, его страшная худоба и сильный, непрекращающийся кашель заставляли нас переживать о его здоровье, и мы часто старались отговорить его от такой строгой аскезы. Я никогда не забуду его посветлевшее лицо, когда однажды он был вынужден ответить мне на подобные замечания. «Ставрос, — сказал он, — ты эти вопросы оставь нам — монахам».
Мы прожили в монастыре около сорока дней, а Паисий был все таким же, как вначале: незлобивый, необыкновенно духовный, задумчивый и, вероятно, молящийся в те часы, когда он молча помогал нам в работе. В последний день, попрощавшись с ним, я покинул монастырь с уверенностью, что оставляю там святого человека.
Изредка до меня доходили слухи о том, что отец Паисий подвизался все строже и строже. Вскоре после нашего расставания, как я и предполагал, отец Паисий удалился из монастыря на одну из скал Богошественной Горы и жил там в исключительном подвиге, спускаясь в монастырь в определенные дни».

Ниспослание дождя

Когда отец Паисий приехал на Синай, стояла сильная засуха. Природные условия тех мест таковы, что дождь идет крайне редко. Однако в год, когда приехал Старец, недостаток воды чувствовался особенно остро. В монастыре готовили караван верблюдов, чтобы привезти воду издалека. Старец сказал: «Подождите, не отправляйтесь за водой сегодня». Ночью он молился, и пошел сильный дождь.

Блаженная пустынная жизнь

Взяв благословение жить одному в пустыне, Старец переселился в келью святых Галактиона и Епистимии. Этот аскетирий состоит из маленького храмика и крохотной, продолжающей храм келейки. Аскетирий расположен в прекрасном возвышенном месте, прямо напротив Святой Вершины. Он отстоит от монастыря на расстоянии чуть меньше часа пешего пути.
В двухстах метрах выше аскетирия находится пещера святого Галактиона, а немного за ней — скит, в котором жила святая Епистимия с другими подвижницами. Это святые, благословенные места. Несмотря на сухость и духоту, эти скалы вдохновляют. Там, в орлиной вышине, Старец, как орел духа, устроил свое гнездо, или, лучше сказать, возвел свою сторожевую башню.
Совсем недалеко от аскетирия, на расстоянии «вержения камня», сочился небольшой родничок. За сутки набиралось два-три литра воды. Старец рассказывал: «Я ходил за водой с жестяной баночкой. Вода мне была нужна для чая или для того, чтобы смачивать лоб. Ожидая, пока вода наберется, я с благодарностью читал акафист Пресвятой Богородице и мои глаза наполнялись слезами. «Боже мой, — говорил я, — мне надо только немного водички для питья — больше я ничего не хочу». Настолько драгоценными были эти немногие капли воды для него — пожелавшего жить в пустыне. Но и этой водой Старец делился с дикими животными и с жаждущими пустынными птицами.
— Геронда, как Вы жили на Синае? — спросил Старца один человек.
Старец ответил: «Моей пищей был чай с сухарями, которые я делал сам. Я раскатывал тонкий лист теста и высушивал его на солнце. Эти сухари были настолько жесткими, что разбивались, как стекло. Иногда я варил толченый рис в консервной банке. Эта банка была и кофейником, и кастрюлей, и тарелкой, и кружкой. Все мое хозяйство состояло из этой банки да одной ложечки — чуть поменьше столовой.
Кроме этого, у меня была майка, которую я надевал ночью, чтобы было потеплее. Вечером я пил черный чай, чтобы не спать, и в чай клал чуть побольше сахара — какую-нибудь лишнюю ложечку. Этот сахар заменял мне вторую майку. (Старец хотел сказать, что его согревали калории, которые давал дополнительный сахар.) У меня была еще смена теплой одежды, потому что ночью в тех местах бывает очень холодно. У меня не было ни лампы, ни фонаря — только одна зажигалка, которой я подсвечивал путь ночью, идя по каменной тропе со ступеньками. Зажигалка была нужна также для того, чтобы иногда разжигать огонь. Чтобы нагреть чай или воду, я собирал хворост и сухие веточки. Еще у меня было несколько запасных кремней и маленькая бутылочка с бензином для зажигалки. Больше ничего не было.
Как-то раз я посадил один куст помидоров, но потом меня начал мучить помысел и я его вырвал, чтобы не искушать бедуинов. Мне казалось неприличным, что у бедных бедуинов не было помидоров, а у меня — монаха — будут.
Днем я творил Иисусову молитву и занимался рукоделием. Молитва и рукоделие — это был мой устав. Ночью несколько часов я делал поклоны — не считая. Службу не вычитывал, заменял ее молитвами по четкам.
Чтобы меня не донимали любопытные, зеленой масляной краской я нарисовал на скалах черепа с костями — знак опасности. Как-то раз один немец-турист захотел подняться ко мне. Увидев черепа, он решил, что попал на минное поле, но, видимо, был в таких делах специалистом и, ступая очень осторожно, все-таки добрался до моей кельи. Я наблюдал за ним сверху. Я дал ему подняться, потом зашел в пещеру святого Галактиона и завалил вход в пещеру охапкой колючих веток. Он меня искал, но, не найдя, ушел».
Старец чрезвычайно упростил свою жизнь и всеми своими силами, не отвлекаясь на что-то еще, отдался подвижничеству. «Пустыня избавляет человека от страстей. Если ты отнесешься к пустыне с почтением и подстроишь себя под нее, то она даст тебе прочувствовать свое утешение», — с ностальгией говорил Старец позже. Так в немногих словах он выражал свой опыт жизни в Синайской пустыне.
Старец любил посещать места, где жили подвижники. Он восхищался маленькими аскетическими пещерами. Где-то он находил сохранившийся колодец, в другом месте скала была почерневшей от огня, на котором изредка готовили себе пищу те, кто подвизались там раньше. Эти древние места аскетических подвигов вдохновляли и умиляли Старца. Он посетил также аскетирий святого Георгия Арселаита. Это было совершенно пустынное место, удобное для жизни отшельников. Великий пост Старец провел в аскетирии святого Стефана (о нем говорится в «Лествице»^[60]), расположенном немного ниже Святой Вершины. Старец провел Великий пост, не вкушая почти ничего. У него была с собой только маленькая жестяная баночка, в которой он приносил себе воду из колодца, располагавшегося чуть ниже, в аскетирии святого пророка Ильи.
У Старца было правило не надевать ботинок. Его пятки потрескались, и из них сочилась кровь. Ботинки он носил в своей монашеской сумке и обувался, только спускаясь в монастырь либо встречая кого-то на дороге.
Тот, кто бывал в пустыне, знает, насколько болезненно идти босиком по скалам или по песку. Днем песок и камни раскаляются так сильно, что бедуины, зарывая в раскаленный песок яйца, их варят. А когда приходит ночь, скалы настолько остывают, что, идя по ним, ступаешь, будто по льду.
В монастырь отец Паисий спускался каждое воскресенье, либо раз в пятнадцать дней. Он помогал читать и петь на службе, причащался. В монастыре у него была маленькая уединенная келейка в башне, где в прежние времена держали сосланных на Синай. Старец принимал участие в общих монастырских работах, плотничал и помогал братьям в обрезке масличных деревьев. Но, несмотря на свою помощь монастырю, он не обременял обитель ничем. Продукты, которые ему полагались, он раздавал остальным отцам. Он не брал себе даже ту скромную денежную сумму, на которую тогда имели право все насельники Синайского монастыря.
Некоторые из насельников монастыря советовались с ним и получали пользу от его опыта и рассуждений. У Старца был послушник — Евфимий Склирис (впоследствии насельник монастыря Ставроникита на Святой Афонской Горе монах Афанасий), который, хотя и жил в монастыре, пользовался духовным руководством Старца Паисия.
Но и тогдашний Синайский архиепископ Порфирий — добрый и смиренный иерарх — благоговел перед Старцем и прислушивался к тому, что тот ему советовал делать для того, чтобы в монастыре возродилась монашеская жизнь.

Божественное Причащение

Вначале, приехав на Синай, Старец решил подняться в аскетирий и прожить там две недели, не спускаясь в монастырь. Он сообщил об этом отцам, попросив, чтобы его не беспокоили. Один из монахов, отец Софроний, спросил его: «Геронда, а ты выдержишь там, наверху?»
— Постараюсь. Буду просить Бога о том, чтобы выдержать.
Позже Старец рассказывал: «Что я пережил там, наверху, от диавола за эти пятнадцать дней, нельзя выразить. Это невозможно себе представить! Я чувствовал себя так, словно был пригвожден ко Кресту. Потом, на второе воскресенье, я спустился в монастырь, чтобы быть на Божественной Литургии. Причастившись, я особым образом почувствовал вкус Божественного Причащения. Это были Тело и Кровь Христовы».
Получив силы от этого знамения и глядя из монастыря на аскетирий, Старец сказал диаволу:
— Если хочешь, приходи, вот теперь повоюем.

Рукоделие и милостыни

Рукоделием Старца была резьба по дереву. Он рассказывал: «Я вырезал на дереве иконы, изображающие пророка Моисея, получающего скрижали с заповедями. Дерево для рукоделия я заготавливал сам. Возле ручья, если идти по направлению к келье Святых Бессребреников, росли нужные мне деревья — один из видов левкады — это дерево, похожее на серебристый тополь. Я пилил эти деревья, сушил древесину, делал дощечки и вырезал иконки. Часто, даже ночью, я приоткрывал дверь кельи и при свете луны, творя Иисусову молитву, шлифовал и подготавливал дерево к резьбе. Вместо инструментов у меня были только два маленьких ножичка. Я сделал их из ножниц фирмы «Зингер», которые привез с собой из Греции. Я разобрал эти ножницы на две части, заточил их и покрыл зеленой масляной краской, чтобы они не отражали солнечные лучи и не слепили мне глаза. Вначале на одну икону у меня уходило три дня. Потом я заканчивал икону в одиннадцать часов.
Рукоделие я отдавал в монастырь для продажи. Эти иконки шли у паломников нарасхват. Деньги за иконы я отдавал знакомым таксистам из Каира и просил купить на них одежду, шапочки, печенье, продукты и тому подобное. Потом я набивал этими вещами рюкзак и выяснял, где были стоянки бедуинов. Я подходил к их палаткам, подзывал бедуинских детей, отводил их в сторонку и раздавал им эти благословения.
Как-то раз, когда я пришел в палатку одного бедуинчика, которого звали Сулейман, он от благодарности поймал петуха и уже собирался его заколоть, чтобы угостить меня обедом. Он хотел таким образом отблагодарить меня за те вещи, которые я принес в благословение. «Да оставь ты, Сулейман, этого петуха, — сказал я. — Оставь, съедим его в другой раз». Ну как еще я мог ему объяснить, что не ем мяса?»
От многой любви к людям — творениям Божиим — Старец ставил себя на последнее место, он выбивался из сил, чтобы им помочь. Именно поэтому он не поехал в паломничество в Иерусалим — чего так хотел — не желая, чтобы «бедуинчики» лишились его благословения. И эти простодушные люди, понимая великую любовь Старца, в которой не было никакой личной выгоды и корысти, любили его сверх меры. Каждый раз, когда к ним приходил их любимый «Абуна Паизи» (по-бедуински «отец Паисий»), они от радости устраивали настоящее торжество.
Когда бедуины с потрескавшимися, израненными ногами — ведь они ходили босиком — приходили в аскетирий Старца, он замазывал трещины на их ногах воском и давал им по паре сандалий. Другим он раздавал шапочки — чтобы солнце не пекло им голову — или другие вещи, которые у него были. Однако бедуинов стало приходить так много, что денег, которые Старец выручал от рукоделия, уже не хватало.
Тогда он оказался перед выбором: «Для чего я сюда пришел: помогать бедуинам или молиться о всем мире?» Он решил поменьше заниматься рукоделием, надеясь, что Бог устроит все наилучшим образом.
В тот самый день, когда Старец принял это решение, его посетил один грек-врач, живший за границей. Старец заговорил с ним так, словно знал его многие годы: «Заходи. Я тебя ждал». Старец просидел с ним несколько часов, беседуя с любовью. Дал ему несколько добрых советов и, кроме того, открыл некоторые вещи из его жизни, о которых никто не знал.
Тогда, находясь под впечатлением от дарования Старца, врач дал ему сто золотых монет со словами: «Возьми эти деньги, чтобы помогать бедуинам, не нарушать распорядка своего дня и не оставлять молитвы».
«Я не мог удержаться от слез, — рассказывал впоследствии Старец. — Я оставил его во дворе, зашел в келью, потому что не мог сдержать слез оттого, что Бог столь быстро дал мне ответ. Промысл и любовь Божия привели меня в такое состояние, что я рассыпался в прах».
Потом Старец проводил врача до монастыря по короткой тропинке, потому что уже наступила ночь.
Деньгами, выручаемыми от рукоделия, Старец также помогал одному не имевшему родителей юноше, который учился на богословском факультете в Греции.

«И бе в пустыни искушаемь...»

Однажды, сидя на скале, на краю глубокой пропасти, Старец занимался рукоделием, творя Иисусову молитву. Внезапно ему явился диавол и сказал:
«Прыгай вниз, Паисий. Обещаю, что ты останешься цел и невредим». Старец невозмутимо продолжал творить молитву и заниматься рукоделием. Он оставил диавола без внимания. Но лукавый подзадоривал его броситься в пропасть, повторяя свое «обещание». Эти «уговоры» не прекращались около полутора часов.
Наконец, Старец взял в руки камень и швырнул его в пропасть, говоря диаволу: «Ну ладно, так уж и быть, я успокою твой помысел». Диавол, потерпев неудачу сбросить Старца в пропасть, сказал ему, якобы с восхищением: «Вот это да, такого ответа мне не дал даже Христос! Ты ответил лучше». — «Христос — это Бог, — сказал Старец, — Он не такой, как я, клоун. Иди за мною, сатана».
Так, имея в себе Божественную Благодать, Старец избежал первого искушения — броситься в пропасть и разбиться о скалы. Кроме этого, он избежал и более глубокой пропасти — гордыни — не приняв диавольской похвалы, которая побуждала его возомнить себя выше Христа.
* * *

У себя в аскетирии Старец имел старый будильник, который надо было покачать, для того чтобы он ходил. Однажды, когда Старец по привычке раскачивал будильник, желая дать ему ход, лукавый стал внушать ему следующие помыслы: «Если бы ты был женат, то сейчас укачивал так своего малыша». О таких вещах Старец не думал никогда в жизни — даже будучи мирянином. Его реакция была молниеносной. Без задержки, он со всей силы запустил будильником в скалу напротив, находившуюся метрах в трех от него. Будильник должен был разлететься на мелкие кусочки, но, не долетев до скалы сантиметров десять, он вдруг резко остановился, медленно опустился вниз, ровно встал и затикал: тик-так, тик-так... «Ах ты, диавол!» — воскликнул Старец, видя в этом бесовскую энергию. Он взял камень и прихлопнул будильник сверху.
Самым замечательным в этом событии была немедленная реакция пустынника на диавольское искушение. Он ничуть не замедлил в приражении помысла, не стал с ним собеседовать, не стал ему отвечать, но воспротивился молниеносно.
* * *

Старец рассказывал и следующее: «Однажды ночью я спускался по тропинке, на которой были ступеньки. Моя зажигалка барахлила. Я щелкал ей, стараясь разглядеть, куда мне ступать. Вдруг я вижу перед собой руку, держащую светильник, который освещал и тропинку и всю местность вокруг. Я тут же закрыл глаза, отвернулся от этого света и сказал диаволу: «Не нужен мне твой свет». Старец сказал так, потому что знал: тот, кто дает ему такой ложный свет, — это диавол.

Друзья пустынника

«Живя на Синае, — рассказывал Старец — я дружил с двумя куропатками. Это время было для меня временем расстройств и огорчений. Птицы прилетали посидеть со мной за компанию и меня утешить. Куда бы я ни шел, они — слыша мои шаги — прилетали и садились рядом. Когда я вырезал иконки, они усаживались мне на плечи. Однажды целую неделю я болел и не выходил из кельи. Выздоровев, я по обыкновению поднялся на вершину холма и стал звать птиц, чтобы их покормить. Птицы не появились. Я оставил им корм и ушел. На следующий день, когда я поднимался на вершину холма, птицы вылетели навстречу и стали летать вокруг меня, радостно хлопая крыльями. Корм они оставили нетронутым. Но, увидев меня, они его съели.
Дикие животные — это очень любочестные создания. У диких животных я нашел больше любочестия, чем у многих людей. Лучше дружить с животными, чем с людьми мира сего. Если — после Бога — ты хочешь иметь истинного друга, то подружись со Святыми. Если же у тебя нет друзей Святых, то дружи с дикими животными».
* * *

Также Старец рассказывал: «Однажды я сварил в консервной банке немного рисовой каши. На следующий день, очищая банку, я бросал засохшие кусочки риса мышам. После этого каждый раз, когда я вырезал иконы и из-под резца вылетали стружки, мышки, видя падающие кусочки дерева и принимая их за рис, собирались вокруг меня. Если мы живем правильной жизнью, то рядом с нами умиротворяются даже дикие животные».

Бесстрастие святых Иоакима и Анны

Будучи на Синае, Старец пережил в Святом Духе сверхъестественное событие: ему было дано постигнуть целомудренную и освященную связь святых богоотцов Иоакима и Анны, от которых была зачата и рождена Пресвятая Богородица. Старец был извещен, что «святые Иоаким и Анна были совершенно духовными людьми, без всякого мирского мудрования. Такой бесстрастнейшей супружеской пары, как они, никогда не было. Сначала наедине они помолились со слезами Богу о том, чтобы он даровал им дитя, а потом сошлись как муж и жена — по послушанию Богу, а не по плотской похоти. Поскольку зачатие Пресвятой Богородицы было без наслаждения, Она была Всечистой. Конечно, Она не была освобождена от первородного греха, как прельщенно думают паписты, потому что Она была зачата естественным образом, то есть не бессеменно. Но Ее зачатие произошло совершенно бесстрастно, именно таким образом, как Бог хотел, чтобы рождались люди».
В другой раз в беседе Старец снова говорил об этих истинах и подчеркивал их значение. Видя, что один из собеседников ему не доверяет, Старец приподнялся и решительно сказал: «Я пережил это событие!» Он хотел ясно дать понять, что то, о чем он говорил, — не просто его собственные благоговейные помыслы, но — Божественное Откровение.

В келье Святых сорока Мучеников

Во время Святой Пятидесятницы Старец вместе с другими отцами пошел служить Литургию в келью Святых сорока Мучеников. С собой они взяли много красных пасхальных яиц. После Божественной Литургии к келье подошли бедуины, и монахи стали раздавать им пасхальные яйца. Яиц было сорок и бедуинов, которые пришли к келье сорока Мучеников, тоже оказалось ровно сорок.
Кончина матери Старца
Однажды Старец почувствовал особое теплое чувство, необъяснимое утешение и очень сильную любовь к Пресвятой Богородице. Он удивился, не зная, что это значит и почему его посетило такое утешение, — и записал дату этого события^[61]. Позже он узнал, что в тот самый день скончалась его мать, которую он любил чрезвычайно, но оставил ради любви ко Христу и к Пресвятой Богородице. Этим утешением Матерь Божия словно говорила Старцу: «Не расстраивайся, твоя Мать — это Я». Божия Матерь, если можно так выразиться, усыновила Старца с того времени, как он стал монахом. Кроме этого, Старец удостоился неоднократно видеть Пресвятую Богородицу, беседовать с Ней и даже принимать пищу из Ее Пречистых рук.

Имя Казандзакиса

Старец и два других Синайских отца поднялись на вершину святой Екатерины, чтобы отслужить там Божественную Литургию. После Литургии отцы начали спускаться вниз, а Старец подошел к скале, на которой когда-то написал свое имя богохульный писатель Казандзакис^[62]. Зубилом Старец сбил с камня имя этого известного безбожника. Он считал неприличным, чтобы паломники видели на святой вершине Синайской Горы имя этого богохульника — «скверну безбожия на месте святе» (Ср.: Мф. 24:15).
Один из спускавшихся отцов — родом с Крита — услышав, как Старец бьет зубилом по скале, подумал, что он поправляет камни на тропе и стал его торопить: «Эй, отец Паисий! Оставь ты эту тропинку! Пойдем вниз». Старец с улыбкой ответил ему: «Что могу — то делаю, батюшка...»
Испытывая отвращение к Казандзакису из-за его безбожия и богохульств, Старец не желал ни видеть, ни слышать его имени.

Недопущение до причастия и божественное утешение

В один из воскресных дней Старец увидел из своей кельи, как на Святую Вершину поднимаются паломники. Заметив среди них священников и поняв, что будет служиться Божественная литургия, Старец пошел вслед за ними. На вершине он поисповедовался священнику в том, что накануне, то есть в субботу, он «не постился» — а именно, добавил себе в пищу ложку растительного масла, не зная о том, что на вершине будут служить Литургию. Притом, что всю предшествовавшую неделю Старец провел в сухоядении и масла не вкушал, священник не разрешил ему причащаться. Старец смиренно послушался и не стал подходить к Святой Чаше, однако почувствовал такое утешение и Благодать, словно причастился.

Невидимая брань и невыразимые состояния

В письме с Синая от 1 марта 1964 года Старец пишет: «Бес часто тревожит меня, несмотря на то что я довел свою плоть до изнеможения. Благодарю Матерь Божию за то, что Она не гнушается мной, но всегда мне помогает.
Всеблагий Бог попускает искушения для того, чтобы мы подъяли подвиг — после которого будем увенчаны неувядаемым победным венцом. Несколько дней назад в исихастирии диавол сильно волновал меня. Эта брань продолжалась почти неделю, как раз в то время, когда я готовился причаститься на Божественной Литургии, которая должна была совершаться на Святой Вершине. Благодарю Благого Бога за то, что Он меня сохранил — брань была такой сильной... После этой борьбы Благий Бог — поскольку Он меня уберег — удостоил меня причаститься на Святой Вершине. Весь тот день после Причастия я испытывал такую радость, что не могу описать. Я рассыпался в прах от великой любви Божией и чувствовал Его присутствие близ себя. Поэтому враг диавол и вел против меня такую напряженную брань — желая лишить меня этого духовного радования, которое дало мне силы на долгое время...»
Синайский подвижник жил уже жизнью бесплотных Ангелов. «Един, в себе в безмолвии глаголяй Богу... непрестанными же молитвами и ко Богу близостию»^[63]. Он был пленен Божественным рачением. Его молитва была непрестанной — как и его дыхание, она не прерывалась даже во сне. Как младенец материнским молоком, он питался Божественной Благодатью, он на опыте отчетливо переживал присутствие Божие, а также те великие события, которые произошли на Синае в эпоху Пророка Моисея. Позже он в таких словах описывал пещеру пророка: «Вся гора, скалы стали мягкими, как тесто — «схождения ради Божия на ню во огни» (Исх. 19:18). Поэтому в пещере и остались отпечатки от спины пророка Моисея».
Как сказано выше, комментируя чудесное Божественное посещение, которого он удостоился в Эсфигмене, Старец говорил: «На Синае я переживал более высокие состояния, но другим образом».
Не желая открывать, что именно он пережил там, на горе Боговидения, Старец ограничился лишь намеком. Несомненно, синайские события были чем-то подобны эсфигменским, но проявились в большей степени, поэтому Старец и связывал их между собой.
Вероятнее всего, это не было какое-то видение или чудо. Это были часто переживаемые на опыте особые состояния, во время которых Старец получал большую Благодать, и все его духовное состояние делалось более духовным. «Я чувствую, как во мне — подобно нежной заре — забрезжило что-то качественно иное», — писал он тогда.
Всеми этими событиями, многие из которых нам еще неизвестны, Божественная Благодать таинственно готовила Старца к его предстоящему служению.

Прощание со сладкой пустыней

Живя такой жизнью, Старец радовался, наконец-то обретя то, что искал столько лет. Однако состояние его здоровья становилось все хуже и хуже. Он мучился головными болями, причина которых была в нехватке кислорода, поскольку его келья находилась очень высоко. Бог питал Старца небесной манной — утешал его Своей Благодатью, и вначале он не придавал значения симптомам болезни. Однако со временем состояние его здоровья все ухудшалось. В письме от 1 марта 1964 года Старец написал: «Однако вижу, что Бог спускает меня все ниже и ниже. Сейчас, уже целую неделю я нахожусь в монастыре, потому что у меня открылась астма. Исихастирий святых Галактиона и Епистимии расположен на высоте 2000 метров, и поэтому там я страшно мучился. Несмотря на то что я принуждал себя остаться там, наверху, это оказалось невозможным: у меня останавливалось дыхание. Здесь, в монастыре, по крайней мере, метров на четыреста ниже. Если же буду мучиться и здесь, то придется вернуться в Элладу... Однако, оставляю все на волю Божию, и пусть Сам Он — Благий по естеству — сделает то, что полезно моей душе. Пока же я еще не принял решения».
В конце концов, видя, что состояние его здоровья ухудшается, Старец принял решение покинуть сладкую Синайскую пустыню. Это решение далось ему с печалью. Он желал остаться на Синае навсегда, чтобы «молитися Богу в горе сей» (Ср.: Исх. 3:12). Он полюбил Синай, потому что жил там истинной пустыннической жизнью. До конца своих дней Старец с чувством родства вспоминал о Синае. Он заботился, чтобы в Синайский монастырь шли новые монахи и эта обитель духовно сияла.
Возвращаясь на Святую Гору, в одном из афинских храмов он встретился с профессором богословского факультета Панагиотисом Брациотисом. Удивленный тем, что синайский подвижник, несмотря на болезнь, всю службу простоял на ногах, профессор подошел к нему и спросил: «Ты что, даже сейчас не хочешь немного присесть?»
Находясь в Афинах, Старец «виде беззаконие и пререкание во граде» (Ср.: Пс. 54:10). Диавол предпринял очередную попытку искусить Старца — на этот раз он не предстал перед ним воочию, как на Синае, но использовал одного из своих слуг. Разыскивая адрес своих знакомых, отец Паисий обратился за помощью к человеку, который привел его в какой-то дом, открыл дверь, завел внутрь, и отец Паисий понял, что оказался... в беззаконном доме разврата! Вначале он растерялся, но потом, призвав Бога на помощь, толкнул дверь и убежал, «аки серна от тенет и яко птица от сети» (Притч. 6:5).

59. Речь идет о знаменитой Синайской иконе Христа Пантократора.
60. См. Преподобнаго отца нашего Иоанна, игумена Синайской горы, Лествица, в русском переводе.
61. Это было 6 октября 1963 года.
62. Казандзакис Никое (1885—1957) — известный греческий бо¬гохульный и антихристианский писатель, автор богохульнейшего романа «Последнее искушение» (известного многим по фильму М. Скорцезе) и других книг, хулящих Христа, Церковь и святыни христианской веры.
63. См. Житие преподобного Саввы Освященного.

azbyka.ru/

@темы: Иеромонах Исаак. Житие старца Паисия

---

Торжества в честь прп. Паисия Святогорца

[Позывной ~Любочестие~]

Вчера Греция праздновала день памяти св. Паисия. Особенно торжественные богослужения прошли в монастыре св. Иоанна Богослова в Суроти, где погребен св. Паисий. Портал Православие.ру предлагает фоторепортаж с этих замечательных событий.


Монастырь св. Иоанна Богослова в Суроти

@темы: Праздники, Паисий Святогорец

---

День памяти преподобного старца Паисия Святогорца

[Позывной ~Любочестие~]

Сегодня первый раз, как мы отмечаем день успения нашего любимого Паисия Святогорца после его канонизации. Его кончина случилась 21 год назад после тяжелой болезни. Старец мужественно и безропотно перенес физические страдания, укрепляемый помощью Пресвятой Богородицы, к Которой он неумолчно взывал всю свою жизнь. А теперь мы можем просить его заступничества перед Пречистой Богоматерью и престолом Божиим.

@темы: Праздники, Паисий Святогорец

---

День памяти свв. первоверховных апостолов Петра и Павла

[Позывной ~Любочестие~]

Лето христианам дарит праздник, название коего в православии часто звучит - «Петров день», но в церковном календаре прописано, как «День памяти святых и славных первоверховных апостолов Петра и Павла», а больше всего распространено как «День Петра и Павла».
Из названия мы можем проследить, что православные люди, 12 июля завершая Петров пост, ежегодно вспоминают и почитают именно этих апостолов, истории жизни которых кардинально разнятся, но принятие мученичества объединило этих двоих святых. Петр изначально был свидетелем проповедей и чудотворных деяний Христа, был верным последователем Мессии. Павел же, напротив, не признавал Христа истинным и неподдельным пророком и был его ярым врагом, изменившим своё мнение после встречи воскресшего Иисуса, приняв Евангелие и поверив в силу единого Бога.
Сегодня верующие празднуют не только день, в котором они восхваляют и славят святую силу, объединившую гонителя и последователя, но и событие перенесения мощей этих святых, не предавших своей веры под пытками, состоявшегося в Риме.
Петр и Павел, несшие слово чудотворного христианства по миру и принявшие смертельные муки во имя неё, хоть и в разное время, почитаются в этот день, так как были объединены стремлениями, непобедимостью и крепостью духа.

Первые упоминания о празднике восходят к IV веку. Согласно Священному Преданию христианской церкви, праздник сначала стали отмечать в Риме, епископы которого ведут своё преемство от апостола Петра. 29 июня (по юлианскому календарю) 258 года в Риме было совершено перенесение мощей апостолов Петра и Павла. Со временем содержание этого события было утрачено, и день 29 июня стал рассматриваться как день общего мученичества святых Петра и Павла. Об этом пишет Блаженный Августин: «В один день совершаем память страдания обоих апостолов этих, хотя они пострадали в разные дни, но по духу и по близости страданий своих они составляют одно».

Около 324 года, при императоре Константине в обеих столицах Римской империи, Риме и Константинополе, были построены первые храмы в честь первоверховных апостолов. С этого времени праздник стал особо значимым, великим, а литургия торжественной. Возвышение праздника не случайно и связывается с тем, что после первых трёх веков преследования христиан, христианство наконец-то обрело статус легальной (разрешённой) религии, и перед христианской церковью встала задача массового обращения в христианствоязыческого населения огромной империи. Поэтому служение апостолов, как образец проповеди, вышло на первый план у учителей и отцов церкви.

@темы: Праздники

---

Тихвинская

[Позывной ~Любочестие~]

Поздравляем с праздником чудотворного Тихвинского образа Божией Матери!
Будем молить Ее о заступничестве!

@темы: Праздники, Иконы Божией Матери